Берегите живых сыновей
Шрифт:
Голль. И у вас нет на него никакой личной обиды?
Ковалев (усмехаясь) . Вы все-таки скрипач, Федор Федорович.
Голль. К сожалению, не первая скрипка.
Тепляшин. Для вашей скрипки, пожалуй, ансамбля не соберешь.
Голль. Почему же? Если проявить некоторые усилия... (Ковалеву.) Все-таки не верю, что вам безразлично.
Ковалев. Нет. Мне не безразлично.
Голль.
Тепляшин. Не поддавайся, Паша.
Ковалев (Тепляшину, вчитываясь в письмо) . Собирается на днях быть в Москве, грозится серьезным разговором. Я свои дела сдал. Какой может быть разговор?
Тепляшин. Это все, что Родичев пишет?
Ковалев. Есть еще. (Читает.) «Твои виноградники выглядят отлично. Прижились и чувствуют себя на горе не хуже, чем в низинах».
Голль. У вас были свои виноградники?
Ковалев (смеясь) . Да, моя личная собственность! (Серьезно.) Совхозы организовывали. Сопротивление специалистов ломали...
Голль. Опять ломали?
Тепляшин. Приходится и ломать.
Голль (Тепляшину) . А как вы относитесь к воспитанию человека?
Тепляшин. Как могут относиться военные? Весьма положительно.
Громкий звонок.
Ковалева (вместе с Корниенко проходя комнату) . Шабановы, конечно.
Появляется Барбарисов. За дверью — радостные восклицания. Тепляшин и Голль выжидательно стоят у окна. В комнату входят Шабанов, Наталка, Ковалева и Корниенко.
Ковалева. Полюбуйтесь на них! Прибыли!
Шабанов. Зачем же тревожить ваше безлошадное хозяйство?
Наталка (у нее мягкий, южный акцент) . Я ж ему говорила, двое суток говорила: «Не забудь назвать номер поезда».
Шабанов. Цыц, баба! Дай лучше поручкаться с начальством. (Целуется с Ковалевым, потом задоровается с Барбарисовым.) Вы, доктор, кажись, прибавили в весе?
Барбарисов. У тебя со зрением слабовато, предметы расплываются.
Шабанов. Именно, предметы расплываются. (Останавливается перед Тепляшиным.)
Тепляшин. Тепляшин.
Шабанов. Наталка, учти, — генерал. В академии преподает. Мы туда Николку определим.
Тепляшин. С удовольствием.
Наталка.
Шабанов (подходит к Голлю) . Шабанов.
Голль. Голль.
Шабанов. С Украины?
Голль. Через два «л» — Голль. К сожалению, не украинец.
Шабанов. Не страшно. Мы ко всем людям относимся с уважением.
Ковалева. Ясен наш братец?
Наталка. Колготной он, Дарья Алексеевна.
Шабанов (жене) . Что ты ее по отчеству? Она родня тебе.
Корниенко. Борька, брось Наталку обижать.
Шабанов. Ее обидишь! Здесь робкая, а в Харькове верхом на мне ездит!
Наталка (жалобно) . Не верьте ему. Не человек, а ударник из духового оркестра. Только и радости, когда на завод уходит.
Ковалев. Ну что, Борис? Как успехи?
Шабанов. Какие могут быть успехи? Одни неприятности.
Наталка. Та не верьте вы ему! Его участок красное знамя получил.
Шабанов. Переходное. Еще не знамя.
Ковалева. Вот что, гости. Давайте-ка устраиваться.
Шабанов. Между прочим, я такой команды, как переступил порог, ожидаю.
Наталка. Ну нахал!
Корниенко (смеясь) . Начнем с водных процедур. Марш в ванную!
Шабанов (жене) . Пойдем, спинку намылишь.
Наталка (уходя) . Шею я тебе намылю.
Шабанов (идет следом за ней) . Вот так она надо мной всю жизнь измывается! (Ковалеву.) А насчет знамени, между прочим, не сбрехала. (Уходит.)
Ковалева. Паша, на минутку. (Уходит с мужем.)
Корниенко (Тепляшину) . И я прошу вас.
Барбарисов. Везет генералам.
Тепляшин. Главное — выдержка. (Уходит с Корниенко.)
Голль. Смотрю и не верю — неужели этот человек был в концлагере? Неужели его били?
Барбарисов. Попросите Бориса рубаху на спине поднять. Увидите шрамы далеко не хирургического происхождения. Но хитер, обводил немцев, как хотел.
Голль (медленно) . Странное желание... Так и хочется спросить. А вдруг... встречал Федю?