Беременная для Зверя

Росс Эллен

Я опускаю ладонь на живот, сквозь слёзы глядя на фигуру отца. Я о нём так часто слышала. Теперь вижу перед собой! Но лучше бы никогда не видела это Зло во плоти.

— Ты беременна, — чеканит Порох. Гладит свой чистовыбритый подбородок. — Но живота ещё нет. Срок?

— Не т-т-т-твоё дело!

Порох резко выбрасывает руку вперёд и тянет кресло на себя. Вроде седой и с больной ногой, но сильный. Как спрут. Кресло легко подъезжает к нему.

— Моё дело. Ты от ублюдка понесла. Погань Алиевскую в себе носишь… — тыкает пальцем в живот. — Срок.

Какой у тебя срок? Или я прямо щас из тебя эту дрянь… вырежу. Я резать хорошо умею. Зверь не рассказывал?

— Рустам мне подробности о прошлом не рассказывал! Он меня от плохого бережёт!

Пытаюсь отбить руку Пороха, но он тычет пальцем как стальным прутом. Давит. Словно насквозь хочет пронзить.

— Срок, доченька. Какой у тебя срок?

— Д-д-десятая неделя началась.

— Десятая! — тянет Порох.

— Аборт вроде уже поздно делать? — подаёт голос Тахир.

— Мне законы не указ. Поздно или рано — только я здесь решаю. Усёк? И слюни подбери. Не капай при мне на доченьку, — снова ласково стелет, но глаза холодные.

Страшные. Как куски льда без жизни. Мороз ледяной по коже продирает.

— Десятая неделя… Десятая… — повторяет Порох. — Что ж! Подождём. Немного.

— Чего?! — с паникой. В комнате жарко натоплено. Но мне холодно. Ледяной паникой тело морозит. — Что ты задумал?

— Ничего особенного. Всего лишь хочу узнать пол ребёнка. Если это будет мальчик… мне на руку!

— Почему?

Мальчик — это наследник, проносится в моей голове. Зверю был нужен наследник. Говоря, что мальчик ему на руку, Порох тем самым дал понять, что Зверь выжил и не допустит смерти своего наследника. Он будет биться насмерть. Значит, Рустам не умер, как Порох сказал мне в начале.

Улыбаюсь. Если жив, Зверь найдёт меня.

— Рано радуешься, роднуля. Я ни с кем на сделки идти не собираюсь. Тем более, с Алиевским отродьем. Если пацана носишь, я лишь сделаю вид, что готов на сделку. Но потом… — улыбается широко. — Алиев пожалеет, что чудом выжил много лет назад.

Глава 106. Зверь

Гудит. В голове. Во всём теле. Ярко-красные вспышки и полосы. Так жарко, что аж кишки сворачиваются.

Не помню, как выбрался из клуба. Там рвануло нехило. Спасло чудом. Лже-Пороху полбашки расплющило упавшим перекрытием. А меня накрыло. Как от беды кто-то отвёл. Но всё равно поранило. Одежда мокрая от крови. Даже думать больно. Двигаться — тем более.

Кругом всё горит. Яркие мигалки пожарных. Машин скорой помощи. Мешки чёрные туда-сюда таскают. С трупами. Многих подорвало. Очень многих.

Но что с моей Малой? Добралась до дома?

Мобильник от жара поплавился. У первого попавшегося отбираю мобилу, звоня. Ничего не слышу. Абсолютно. Ору. Но в ответ тишина. Гул в голове. Тут я ничего не пойму. Нужно идти. Бежать. Делать что угодно. Лишь бы добраться. Узнать наверняка.

Шагаю в нужном направлении. Меня тормозят. Перехватывают. Обратно уводят. По губам приходится слова складывать.

— Ранений

много. Опасных.

Я ничего не чувствую. Мокро что-то только. И всё. Ерунда!

С одним удаётся справиться. С несколькими не получается. Всё накрывает темнотой.

Бляди тупые. Мне лежать нельзя. Надо идти. Но меня валят, словно слона, убойной дозой снотворного.

***

Прихожу в себя в палате. Обмотан, как мумия. Куча проводов торчит отовсюду. Небось и в хер катетер воткнули, живодёры в белых халатах.

Снимаю с себя лишнее. Рядом скачет медсестра. Пищит, как ненормальная. Руками машет. Я её писк едва слышу. И то лишь одним ухом.

— У вас повреждений много! Вам с постели вставать нельзя. И рёбра сломаны, и черепно-мозговая, и… внутренние органы.

Похер. Мне встать надо. Проблемы решать! Не валяться бревном.

— Может открыться кровотечение.

— Умолкни, мышь!

Отмахиваюсь от медсестрички. Та грозится донести обо всём доктору. Она уносится прочь. В палату стучат. Входит один из людей Вялого. Во время взрыва почти никого из его людей в клубе не было. Другими делами были заняты.

— Тебе посылку передали. Отправитель неизвестен.

— Что там?

Настороженно смотрю на небольшой пакет. Одно ухо до сих пор не слышит. После взрыва. Порох любит эффектные выходы. Может и этот презент от него?

— Мы по детектору глянули. Ничего криминального.

— Давай сюда.

Отсылаю лишних. Вскрываю конверт. В нём небольшая коробка. Подарочная. Как для колец.

Дурное предчувствие крюком за нутро цепляет и встряхивает. Нехило так. Аж ног не чувствую.

Щелчок.

Сначала в глаза бросается кольцо. То самое, что я Малой подарил.

Только потом замечаю палец. Женский безымянный палец.

Перед глазами всё темнеет. Тру их. Ничего не вижу. Как будто всё разом рухнуло к ебеням. В тёмную бездну. Ничего нет. Абсолютно.

Это кольцо моей Малой. Я ей его купил. На палец натянул. Сказать не успел, но это был знак — хочу до гроба. Вместе.

А теперь… оно здесь.

Чувства разум глушат. Топят в темноте. Без выхода.

Заставляю себя дотронуться. До ЭТОГО. Пронзает холодом.

Отрезвляет. Заставляет думать. Приглядываюсь.

Это не палец моей Арины. Косточки фаланг слишком широкие. У моей красоты пальцы ровные, охеренно смотрятся. Особенно на обхвате болта.

Это… не её палец. Огонь сжигает внутри. Теперь от радости. Аж в глаза чем-то прыснуло.

Не сразу замечаю бумажку крохотную. Свёрнутую. Под пальцем.

«Хочешь узнать, кого носит под сердцем моя дочь?»

Порох узнал о беременности Малой. Конечно! Как бы он не узнал. Если он с Тахиром прочь двинул!

Удивлён наглости Пороха. Его смекалке. Хитрости. Его двойник погиб во время взрыва. Теперь ясно, почему Пороха многие взять не могли, почему он успевал всюду! В разных местах. Хорошо иметь свою копию. Можно подсунуть под огонь и самому выйти сухим из воды.