Беременная невеста короля Братвы
Шрифт:
Мой взгляд перемещается на не совсем закрытый ящик, и моя рука тянется вперед и открывает его.
Он заполнен старыми файлами, все из которых, похоже, связаны с работой.
Я уже собираюсь закрыть ящик, когда мой взгляд падает на папку, или, что более важно, на имя в папке, у меня перехватывает дыхание, когда я колеблюсь.
Я открываю папку, чтобы убедиться в том, что вижу. Положив ее на стол, я плавно провожу пальцем по надписи, как будто пытаюсь снова ознакомиться с его именем.
Я открываю первую страницу только
Я переворачиваю еще одну страницу и начинаю читать, у меня отвисает челюсть от того, что я обнаруживаю.
Глава 19 — Доминик
Так много нужно сделать, думаю я, просматривая папки на столе передо мной, время от времени заглядывая в документы на моем ноутбуке. Я никогда не оставляю работу, чтобы накопить такую кучу. Я мог бы поручить это кому-нибудь другому, но когда дело доходит до перекрестной проверки финансовых счетов и поставок, что ж… Я едва ли кому-то доверял это.
Было ли это беспокойно? ДА. Требуется ли для этого чрезмерное количество мозговых усилий? Абсолютно. Вот почему в таких начинаниях одиночество является моим другом, в эти моменты мои люди и горничные хорошо поступают, что не мешают мне работать, оставляя меня в покое.
Поглощенный работой, я слышу приглушенный голос за дверью, но предпочитаю проигнорировать его. Скорее всего, ничего особенного. Возможно, с чем-то нужно разобраться — отсюда и суматоха за моей дверью.
Все в порядке, заверяю я себя.
Воцарилось молчание, но ненадолго.
Дверь кабинета открывается, и я на мгновение закрываю глаза, гадая, кто может быть таким смелым. Кто, на самом деле, осмелился ворваться в мой кабинет без моего разрешения?
Готовый сделать несчастному самый суровый выговор в его жизни, наказание, пронизанное болью, я открываю свои усталые глаза и вижу, что Майя направляется ко мне со странным блеском в глазах.
Наглость! Она знает о моей репутации, но тот страх, который она когда-то испытывала по отношению ко мне, начал рассеиваться. Я хочу списать это на беременность и множество других причин. Возможно, гормоны.
Но я почему-то знаю, что это другое. У нее понимающий взгляд… одно требовательное объяснение.
На ее лице отражается эмоция, похожая на гнев, нет, это не гнев, а незнакомая раздражительная ярость, к которой я привык. Я никогда раньше не видел такого решительного выражения на ее лице, и оно опасно близко к ужасающему, по крайней мере, тревожащему.
Однако, несмотря на мое беспокойство, мой взгляд падает на ее живот. Почему? Почему она так взвинчена в своем состоянии? Она не заботится ни о себе, ни о ребенке? Должно быть, что-то очень не так.
Я заставляю себя подняться на ноги. — Тебе не следует так волноваться, это вредно для детей.
Майя подходит к столу и останавливается
— Ладно. Очевидно, у тебя что-то на уме. — Я вздыхаю и указываю на стул напротив стола. — Успокойся. Присаживайся.
Майя презрительно смотрит на сиденье, затем переводит взгляд на меня, ее глаза сверкают. — Я размером с гребаного кита! Я сломаю этот чертов стул. — Фыркнув, она бросает папку на стол передо мной.
— Что, черт возьми, это такое? — Спрашиваю я, мое терпение иссякло. Однако файл выглядит знакомым, и я внезапно понимаю, что это.
Она узнала правду.
— Это мой брат. — Майя кладет руку на талию. — Что, и, пожалуйста, будь честен, произошло в день его смерти? Я не хочу лжи.
Я просматриваю файл, затем возвращаюсь к Майе. Сев, я шумно выдыхаю воздух, о котором и не подозревал, что сдерживался. Почему, и как, у нее оказалось досье о смерти ее брата такого давнего времени?
Я сижу, гадая, как она об этом узнала. В мои обязанности не входит объяснять смерти, в которых я не принимал участия. Люди, которых я убил, исчезли, как будто их никогда и не существовало. Но это… Как это всплыло на свет?
— Какого хрена? Ты была в моем кабинете? — Я стискиваю зубы, и она усмехается.
— Проблема не в этом. — Она хмурится, вскинув руки. — Отвечай на мой вопрос!
Мои руки сжимаются в кулаки, но я не шевелюсь. Черт. Мне следовало быть осторожнее. Следовало отдать приказ не подпускать ее к кабинету или, по крайней мере, держать его надежно запертым.
— Доминик!
Я глубоко вздыхаю и пристально смотрю на нее. — Я не планировал рассказывать тебе до тех пор, пока ты не родишь. Я не хотел подвергать опасности твою жизнь и жизнь близнецов ненужным беспокойством. Ты знаешь, как такие новости могут повлиять на здоровье.
— Мне все равно, — выплевывает она. — Что случилось? Как ты замешан в этом, потому что, да поможет мне Бог…
— Майя. Расслабься.
Ее рот резко закрывается, хотя гнев, и обида, как я понимаю, так и не покинули эти прекрасные зеленые глаза.
— Все, что я тебе сказал, было бы всего лишь предположением, но… Полагаю, я могу показать тебе. — Я тянусь к ящику, выдвигаю его и нахожу диск с надписью "Камень".
Это не просто запись. Это запись с камер видеонаблюдения в момент смерти брата Майи.
Я нажимаю кнопку на боковой панели своего ноутбука, и лоток для компакт-дисков выдвигается. Поставив диск в лоток, я нажимаю ту же кнопку, и лоток скользит обратно в гнездо.
Я запускаю видео, которое смотрел несколько раз, затем поворачиваю ноутбук лицом к Майе. С любопытством посмотрев на меня, она переводит взгляд на экран.
Ее палец завис над сенсорной панелью, собираясь нажать на воспроизведение, когда я встаю и кладу руку ей на плечо. Она поднимает голову, ее глаза изучают мое лицо.