Берёзово: историко-архитектурные очерки

Майничева Анна

Рис. 5. В нижней части стены Южной башни Казымского острога видна амбразура «пищального боя». ИАМ ИАЭТ СО РАН. 2002 г. Фото А.Ю. Майничевой

Рис. 6. Устройство тына

Для «пищального боя» делали небольшие отверстия с затесками, чтобы уменьшить «мертвое пространство» при стрельбе (рис. 5).

Более точно представить внешний вид и набор зданий внутри крепости можно благодаря материалам сибирских летописей, которые были обобщены в Памятной книжке Тобольской губернии на 1884 г.: «места … ограждались деревянными, преимущественно дубовыми, редко каменными стенами (рис. 6). Город состоял из двух бревенчатых стен, идущих параллельно одна с другою на несколько аршин в промежутке; иногда в видах лучшего укрепления местности,

занимаемой городом, в этом промежутке полагались кресты из дубовых же балок, которыми связывались обе городовые стены. Внешняя стена города составлялась из «городен» или полотен, прикрепленных концами звеньев к следующей городне. Позади каждой городни, чрез несколько аршин, пристраивалось одинаковой длины другое полотно «пригородок», которое концами бревен тоже связывалось со следующим пригородком. Из пригородка составлялась внутренняя стена города. Вид города имел различные формы:… в виде треугольника, … четырехугольника, … многоугольника, стены которого то суживались внутрь, то расширялись в разных направлениях, смотря по удобствам местности. По городовой стене устраивались башни о четырех и о шеси углах; первые были одинаковой с городнею длины и ширины, ибо строились в длину одного бревна, как городня или полотно, но вышина была различна, от 5 до 15 сажен (от 10 до 30 м – здесь и далее пересчет автора. – А.М.); они имели форму высокого амбара, покрытого тесовою остроконечною крышею. Под некоторыми из них были ворота вышиною от одной до 3 сажен (около 2 – 6 м), отчего таковые башни и назывались «проезжими». Главная башня с большими въезжими воротами называлась «вестовою» потому, что на ней висел вестовой колокол и у нее был постоянный караул, наблюдавший за наступлением неприятеля; прочие же башни, на которых также находился караул, назывались караульными или сторожевыми. По башням и городням расставлены были медные пищали «полковые и затинные» (Дмитриев-Мамонтов, Голодников, 1884, с. 71-74). Дальнейшие исследования археологов, историков и архитекторов в основном подтвердили это описание (Алексеев, 1996; Артемьев, 1989, 1996, 1996а; Баландин, 1974; Баландин, Вилков, 1977; Белов, Овсянников, Старков, 1980, 1981; Бородовский, 2002; Васильевский, Молодин, Седякина, 1978; Историко-архитектурный музей под открытым небом, 1980; Колесников, 1986; Косточкин, 1962; Кочедамов, 1960, 1963, 1963а, 1978; Крадин, 1978, 1980, 1986, 1988; Курилов, Майничева, 2001, 2003; Люцидарская, 1986; Майничева, 2005; Резун, Васильевский, 1989), пожалуй, сомнения вызвал только материал стен – «дубовые», в Сибири дуб не растет. Укрепления строились, несомненно, из подручного леса – сосны, лиственницы, берёзы, а иной раз из материала ладей и кочей (рис. 7).

Рис. 7. Старинное русское судно – коч. С гравюры XVII в.

Рис. 8. Ханты. Гравюра из книги И. Идеса. 1706 г.

В районе впадения р. Сосьвы в р. Обь было неспокойно – это была территория проживания вогулов и остяков (рис. 8), социально-политическая верхушка которых вела междуусобные войны, сопротивлялась присутствию русских, поднимала восстания.

Последствия «смутного времени», в Нижнем Приобье, длившиеся до середины XVII в., сказались и на Берёзове. Несколько раз город был осажден, но атаки были отбиты, а восстания подавлены. В грамоте царя Михаила Федоровича архиепископу Киприяну от 19 декабря 1621 г. говорилось: «… А березовские служилые люди литвин Копоско Григорьев да казаки Первушка Яковлев, Тренка Иванов в роспросе сказывали: В Сибире де Березов город и острог поставлены блаженные памяти при государе царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Руси, тому де двадцать восмь лет (1593 г. – А.М.). А поставлен тот город для того, что в том месте были многие остяки и самоедь, а нашего ясаку с себя не платили. И ис Тобольска де воеводы посылали к тем остяком и к самояди тоболских служилых людей для нашего ясаку. И те де остяки и самоядь тоболских служилых людей побивали… А которые де торговые люди езживали с Руси и ис Тоболска в Монгазею со всякими товары, а из Монгазеи к Руси и в Тоболеск, и те де остяки и самоядь торговых людей побивали же. И как де город и острог поставили, и березовские де остяки и самоядь к городу и острогу приступали и острог де выжгли, и многих наших служилых людей побили. …с Москвы прислан де был князь Петр Горчаков да Олександра Хрущов с служилыми людми… И тех остяков и самояд привели под нашу царскую высокую руку и ясак с них взяли… А в Березове де ныне служилых людей и ружников триста пять человек…» (Тобольский архиерейский дом в XVII веке, 1994, с. 184).

Острог позволил закрепиться на северных территориях, взять под государственный контроль поток вольнонародной колонизации по основной водной магистрали Мангазейского морского хода, а также беспрепятственно собирать ясак (миниатюры из летописи Ремезова иллюстрируют один из таких эпизодов, рис. 9). С 1600 г. в Берёзове действовала таможенная застава, которая контролировала южный путь от устья притока Оби Соби на Тобольск.

Берёзов становится речным городом со значительной судоверфью. Уже в 1601 г. в Берёзове были построены четыре бота и два коломета, на которых казаки спустились по р. Оби до ее устья, осмотрели Обскую и Тазовскую губы, собирая дань, а оттуда дошли до «Студеного моря» (Щеглов, 1993, с. 53) – Северного Ледовитого океана (строительство и починка судов были одним из важных дел для сибирских городов, стоящих на реках, рис. 10).

В Росписи сибирским городам и острогам указывалось, что «… из Березова … посылают ко государю к Москве

государску ясачную казну и мяхкую рухлядь через камень, а ходу от Березова до Руси Обью рекою … в стругах до камени 4 дня, а от камени сухим путем волоками 2 недели, … Усою рекою вниз воды до Печоры реки 10 дней…», а «… к Березову водяным путем, как посылают из Тобольска на Березов государевы хлебные запасы с служивыми людми, в дощаниках и в лодьях. Ходу Иртышом рекою вниз воды до Иртышского устья ходу 9 дней, а от устья Иртыша реки Обью рекою вниз воды ходу 10 дней; а от Оби реки Обскою протокою до Соби реки пол-днища, а Собью рекою вниз воды ходу пол-днища ж. А зимним путем от Тоболска к Березову лошадми езду до Иртышского устья неделя, а гоняют тоболские захребетные и ясачные татаровя от волости до волости. А от Иртышкого устья ходят нартами на собаках Сургуцкого уезду государевы ясачные остяки до Сотниковых юрт, 4 дни ходу; а от Сотниковых юрт до Березова нартами ж на собаках ходят князь Дмитриевы Остяки Алачева до Березова 5 дней» (цит. по: Титов, 1890, с. 17-20).

Рис. 9. Сбор ясака. Миниатюра из Ремезовской летописи

Рис. 10. Слева – починка лодки, гравюра XVII в.; справа – плаванье по сибирским рекам, миниатюра из Ремезовской летописи

В 1668 г. в Тобольске по указу царя Алексея Михайловича был выпонен Чертёж всей Сибири, в котором были сведения о путях к сибирским поселениям. В нем говорилось о трудностях пути в тех краях: «от Самаровского яму вниз по Иртышу и по Оби рекам мимо Коцкой монастырь и мимо устье реку Сосьвы до Березова водой ходят в 6 дней. От Березова мимо Обскую и Обдорскую застав до Мангазейского моря по Оби же реке вниз ходят в 12 день, а за море перебегают парусом до усть Тазу реки в четверы сутки: страстен и страшен всегда от ветров ход. А с усть Тазу реки до города Мангазейского вверх по Тазу реке перебегают парусом в четыре сутки, а бечевной ход нужен. А от Мангазейского города до Туруханского зимовья водным путем ходят в малых судах недели по три, по 4, а на половине промеж речек Волочанок волоку на версту через гору» (там же, с. 37).

В 1601 г. был построен новый острог. В 1605 г. за его пределами была возведена Воскресенская церковь, а в 1607 г. ее хотели включить в стены нового, большего, острога (Резун, Васильевский, 1989, с. 109). В грамоте воеводе Петру Черкасскому от 1 апреля 1607 г. говорится: «Да в прошлом в 113-м году березовские служилые люди воздвигли храм во имя Воскресенья Христова за острогом; да они ж поставили у того нового храму за острогом для острожной тесноты, 15 дворов. И бьют нам челом березовские служилые люди, чтоб … велети им для храму и для острожной тесноты острогу прибавить…, … и вы б на городовое и на острожное дело велели лесу выронити березовским служилым людям…. Да торговым тутошним жилецким и приезжим людям всяким и ярыжным казакам, а выроня лес, велели пригнать водою, да как лес на Березов пригонят, и вы б у города которые худые места велели поделати и острогу прибавити теми же людьми» (СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. Д. 16. Л. 138 об.).

Хотя уже в 1621 г. решался вопрос о смене и уменьшении берёзовского гарнизона: «С Березова города служивых людей свести в сибирские хлебные городы, разобрав, которые пригодятця х конскому сидению (рис. 11). Половина в Томский город… А досталным бы березовским служилым людям жить в Тоболску. А на Березов бы посылать вперед годовальщиков по сту человек, так же, как и в Монгазею. А впредь де Березов город мочно держати пятьюдесятью человеки» (Тобольский архиерейский двор, 1994, с. 182), угроза нападения остяков и вогулов оставалась острой: «будет в ясачных людях шатость и городом поруха … казне будет убыль великая» (там же, с. 184), поэтому с момента основания города до начала XVIII в. значительный по размерам гарнизон оставался в городе, а крепостные укрепления несколько раз перестраивались и расширялись, в целом оставаясь на «прежнем городовом месте».

В зависимости от количества жителей и размеров города различался состав построек. Однако если говорить о типичном хорошо развитом городе, то набор построек был регламентирован. Обычно там стояли церкви, съезжая изба, игравшая роль помещения для канцелярии и управления делами, воеводский двор, «казенный государев двор» с хлебными житницами и погребами, где хранились припасы («зелье, свинец в ядрах и брусках и сера горючая»), дома городских священников, дьяконов, дьячков и просвирниц, воротных и городовых сторожей, приказчика, который принимал и хранил казенные запасы, подьячих, стрельцов, пушкарей, бобылей, детей боярских, кельи для бедных вдов и сирот. Иногда города были окружены с двух или трех сторон еще одной стеной – «острогом», который защищал «посад», где жили обыватели.

Рис. 11. Казаки составляли значительную часть населения сибирских городов. Сибирские казаки. Гравюра XVIII в.

В остроге также устраивались башни. Остроги могли строить отдельно от города или пристраивать к нему, чтобы разместить как можно больше жителей. Посад разделялся на слободы, в которых кроме посадских людей и мещан жили служилые, были слободы казацкие и стрелецкие («жили бобыли, не платившие оброка, пушкари, казенные кузнецы и плотники, пивовары, площадные подьячие, крепостных дел писцы»), слободы земских посадских людей или земледельцев, ямские слободы, где жили ямщики.