Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Шрифт:
Вот и Березовский, когда заявился к нему Литвиненко, в эту страшилку со своим несостоявшимся убийством тоже, разумеется, не поверил. Уж ему-то отлично было известно, как организовываются столь щекотливые вещи. Если бы даже в ФСБ и хотели ликвидировать его, поручать сие Литвиненко было верхом безумия, с тем же успехом заказ на Березовского следовало напрямую размещать через Бадри Патарцикашвили.
Но обвинения Литвиненко оказались для него крайне выгодными. Судьба сама вкладывала
25 марта 1998 года Литвиненко приводит в дом приемов «ЛогоВАЗа» двух своих сослуживцев, свидетелей разговора с Камышниковым. Оба они – и Виктор Шебалин, и Андрей Понькин – давно уже были повязаны с Литвиненко общими делами, даже с прежнего места работы выгоняли их вместе…
Уже потом, когда Березовский с Литвиненко сбегут за кордон, полковник Шебалин подробно раскроет мне всю подноготную этой иезуитски спланированной операции.
«Поначалу мы еще не понимали, в какую историю втягиваемся. Литвиненко пригласил нас как бы случайно: „Пойдемте пообедаем“. Тем более он очень хитро сделал: дескать, Березовский – не коммерсант, а должностное лицо, и хочет с нами встретиться… Литвиненко познакомил нас с Борисом Абрамовичем. Вот, мол, сотрудники, которые были свидетелями, когда Камышников отдавал преступный приказ. Начали обсуждать эту беседу. Литвиненко ведь провокатор: мол, не будете говорить, сами попадете под статью. Мы подтвердили: да, разговор такой был… Кто же мог представить, что это была заранее продуманная комбинация Березовского и Литвиненко…»
Ни Шебалин, ни Понькин не знали, что вся их беседа скрытно записывается на видео, – Березовскому нужны были не просто слова, а вещественные доказательства. С этой кассетой он и отправился к директору ФСБ.
Замысел Березовского был прост. Он рассчитывал, что Ковалев в силу своего конформизма не осмелится выносить сор из избы, согласившись на предложение олигарха решить все дело полюбовно. И разом окажется тогда у него на крючке. С этого момента ни одного шага в сторону сделать он уже не сможет.
Но недаром за спиной у Ковалева осталось два десятка лет оперативной работы, он и сам когда-то вербовал людей на подобной компре.
В этой ситуации властитель Лубянки выбрал единственно верное для себя решение – дать скандалу законный ход. В тот же день он вызвал всех участников похода в «ЛогоВАЗ» и объявил о том, что назначает официальное служебное разбирательство. Правдоискатели заметно приуныли. Они, было, принялись уверять, что разговор их не стоит принимать всерьез, но Ковалев без лишних слов достал из сейфа кассету Березовского…
Когда Борис Абрамович понял, что события разворачиваются вопреки задуманному им сценарию, он, не мешкая, пошел к зам. руководителя президентской администрации Евгению Савостьянову, человеку Гусинского. Это был как раз очередной краткосрочный период дружбы двух олигархов.
Савостьянов внимательно выслушал сбивчивый рассказ олигарха.
В серьезность обвинений, разумеется, он тоже не поверил, но с Ковалевым имелись у него собственные счеты. Посему с легким сердцем вызвал он на Старую площадь Литвиненко сотоварищи и потребовал написать официальные рапорта на свое имя. Эти бумаги Савостьянов отправил
З0 апреля Главной военной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту заявлений сотрудников УРПО ФСБ…
Так случилось, что из всех журналистов первым о беспрецедентной этой истории узнал именно я, еще в мае. Каково же было мое удивление, когда Березовский, к которому ринулся я за комментариями, говорить на эту тему наотрез отказался. Как и Литвиненко.
«Какое уголовное дело? Какой Березовский? – деланно поразился подполковник в ответ на мой звонок. – Впервые слышу от вас…»
Только потом станет понятно: Березовский не спешил придавать скандалу огласку, выжидая удобного момента; если уж бить – то наверняка.
Такой момент настал в ноябре 1998-го. К тому времени Николай Ковалев был уже благополучно отправлен в отставку, в том числе и по причине этой истории. Его место занял Владимир Путин.
…Это сегодня Борис Абрамович кричит на всех углах о своей давней дружбе с нынешним президентом, якобы чуть ли не десять лет были они – не разлей вода.
Не знаю, как в Питере, но в Москве, особенно в период службы Путина на Лубянке, никаких симптомов подобной близости не наблюдалось и в помине. Более того, скандал этот был организован Березовским с одной только целью – проверить Путина на прочность.
13-го ноября «Коммерсантъ» публикует его открытое письмо к директору ФСБ, в котором требует он «наведения конституционного порядка».
Березовский писал, что на Лубянке царят беззаконие и произвол, – многие генералы сознательно пытаются дискредитировать демократические преобразования, отдают «противоправные распоряжения, связанные с совершением террористических актов, убийств, захватом заложников, вымогательством крупных денежных сумм».
Далее подробно излагалось, как руководители УРПО «поставили перед подчиненными задачу убить меня», но в исполнителях проснулась совесть. Теперь же эти честные офицеры подвергаются травле и преследованиям, а отдавшие преступный приказ генералы – отправлены, напротив, на повышение. Причем произошло это уже после путинского прихода.
Кончалось письмо на высокой трагической ноте:
«Криминальные элементы и коррумпированные ими чиновники… наносят удар по людям, не согласным опять идти в стойло. В стране нарастает уголовный террор. Уголовники вместе с красно-коричневыми рвутся к власти».
Четырьмя днями позже, 17 ноября, пятеро упомянутых в письме офицеров повторили то же на специально созванной пресс-конференции. Для пущей экстравагантности все они – кроме Литвиненко – вышли к журналистам, укрыв лица под спецназовскими масками и солнечными очками.
«Березовский принимал самое непосредственное участие в организации пресс-конференции, – признавался затем Виктор Шебалин. (Это он, кстати, поразил журналистское воображение натянутой на голову маской.) – Он вообще должен был на ней выступать, но потом, вероятно, посчитал, что это нецелесообразно… Как я слышал, за пресс-конференцию отдельные люди получили по 150 тысяч долларов. Понькин и Щеглов, например, открыто рассказывали, что Березовский им платил. А за снятие Ковалева Литвиненко вроде бы дали миллион долларов…»