Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Шрифт:
Его одноклассница и первая любовь Ольга Насырова припоминает, сколь была ошарашена, когда услышала от общей знакомой, что Абрамович стал банальным ларечником.
«Она мне позвонила: знаешь, ехала на Рижский рынок, Ромку видела с девчонкой, с какими-то мешками. „Ром, ты чего тут делаешь?“ Говорит: „Да мы там торгуем чем-то“».
Поначалу товар возили из Кисловодска в Москву на продажу, но потом спрос вырос настолько, что производство пришлось открывать и в самой столице – в арендованных цехах завода «Альфа-пластик». Тогда-то, в начале 1989 года, и возник, собственно, легендарный кооператив «Уют»: его директором Тюрин поставил
Работал Роман Аркадьевич – ничего не скажешь – на износ. Во многом его стараниями резиновый бизнес резко пошел в гору: мини-завод не поспевал уже за объемом заказов. К своему делу пристрастил он и первую жену – игрушками они торговали вместе. (Теперь, впрочем, вспоминает она об этом с плохо скрываемым раздражением, говоря, что муж любил бизнес больше, чем семью, и торчал на работе круглыми сутками.)
Когда у Абрамовича завелись первые деньги, он полностью сменил свой гардероб. Не было больше угловатого юноши, получившего когда-то от одноклассников обидную кличку Цыпленок. Ему на смену пришел щеголеватый, уверенный в себе модник, предпочитающий белоснежные рубашки и дорогой французский парфюм, отоваривающийся исключительно в инвалютной «Березке». Ездил теперь Абрамович на новых «Жигулях».
Точно так же, через несколько лет, заработав первые пару миллионов долларов, он бухнет их все сразу, не задумываясь, на новый «Бентли» и дом во французском местечке Кап-Ферра: тяга к красивой, экранной жизни всегда была у Абрамовича в крови.
(«У тебя же больше не осталось денег», – удивлялся тогда его наставник Березовский, привыкший к рачительности и скопидомству. «Ничего, – отвечал ученик, шелестя рекламным проспектом 737-го „Боинга“, – заработаем еще».
Со следующего заработка он купит уже этот самый разрекламированный «Боинг».)
Вообще, с ранней юности Абрамович свято был убежден в грядущем неминуемом успехе, потешая окружающих непоколебимой самоуверенностью. Он знал, чего хочет, и к мечте своей шел уверенной, твердой поступью: без всяких интеллигентских рассусоливаний и терзаний. Деньги: вот основа основ всему…
Гены рода Абрамовичей делали свое дело: страх перед бедностью был у него в крови. Больше всего в жизни Роман Аркадьевич мечтал разбогатеть.
Даже обожествляющая его классная руководительница Надежда Ростова и та описывает показательный весьма эпизод, когда комсомолец Абрамович увидел у нее в руках выданный в кассе аванс – аж сорок рублей.
«Он смотрит на эти 40 рублей, знает, что у меня две дочери, и говорит: а как на них жить? Мне кажется, у него была какая-то внутренняя цель – именно чего-то достигнуть. Она не проявлялась, например, в лидерстве, нет. Но внутренне он всегда к этому готовился».
«Если девчонки подтрунивали над ним, – повествует цитировавшаяся уже Наталья Штурм, – он говорил: вы еще услышите о Роме Абрамовиче. Это всегда сопровождалось взрывом хохота, потому что был он совсем уж невзрачным. А однажды мы пошли компанией в кино на какой-то фильм, где показывалась роскошная западная жизнь. Все были под сильным впечатлением. А Рома долго молчал, а потом сказал: вот так надо жить».
И первому наставнику своему кооператору Тюрину, когда тот впервые пришел к Абрамовичу в гости – в нищенскую однокомнатную квартиру, с прибитыми в прихожей алюминиевыми вешалками и пластиковым
«Рома сидел на ящике, третьего стула в доме не было. И говорит: „Владимир Романович, а вы знаете, когда-нибудь я куплю весь мир!“ Меня это так рассмешило: „Ты, конечно, от скромности не умрешь, но сперва купи себе хотя бы вторые штаны“».
Где они теперь – эти насмешники и материалисты? Абрамовича же знает сегодня весь мир…
За несколько лет игрушечного бизнеса Абрамович сумел сколотить неплохой капиталец; в то время, когда зарплата инженера не превышала двухсот рублей, он зарабатывал в месяц по три-четыре тысячи.
Теперь уже можно было подумать и о чем-то другом – о новом, более перспективном, а главное, прибыльном занятии, ибо, как признавался потом он сам «игрушки никогда не были целью. Это было одно из доступных средств выйти к цели. А цель была: создать бизнес, который сможет развиваться».
«Ему было тесно в нашем бизнесе, – констатирует Владимир Тюрин. – Он уже почувствовал свою силу, ему нужно было двигаться вперед. А я человек провинциальный: мне бы одеться хорошо, покушать сытно, машину путевую – все, вот мой уровень. Он же хотел много большего.
К тому времени его благосостояние значительно выросло. Рома уже крепко стоял на ногах».
В мае 1991-го Абрамович навсегда прощается с игрушечным детством. Друг за другом учреждает он целую вереницу фирм, занимавшихся чем только можно (во всяком случае, по документам): издательской деятельностью, посредничеством, ремонтом автомобилей и даже производством изделий из меха и шкур. (Странно, что не из рогов и копыт.) Названия этих контор вряд ли скажут вам что-то, тем не менее – сугубо для истории – перечислю некоторые: ИЧП фирма «Супертехнология-Шишмарев», АОЗТ «Элита», АОЗТ «Петролтранс», АОЗТ «ГИД», фирма «НПР», малое предприятие «АВК».
В этот же самый период происходят и крутые перемены в личной жизни Абрамовича; не знаю уж – случайно так совпало, или же прежняя пассия не вписывалась в его новые представления о счастье.
Как и Березовскому, Абрамовичу с женщинами – до поры до времени – не везло.
Опыт первой любви он обрел еще 15-летним подростком посредством своей одноклассницы Ольги Насыровой, роман с которой начался у него в 7-м классе. Как сегодня рассказывает сама Насырова, это эпохальное событие случилось у нее дома, когда, сбежав с урока физики и накупив целую сумку крепленой отравы «Алабашлы», молодые влюбленные неожиданно поняли, что вполне могут уже повелевать своими чувствами.
Но школьная любовь редко перерастает в нечто большее. Она, точно гипс, схватывается мгновенно, но столь же быстро и рассыпается потом. После 8-го класса Насырова ушла в ПТУ, вместе с семьей переехала на другую квартиру, и роман их сам собой завершился.
А вскоре и Абрамович покинул Москву, отправившись учиться в Ухту. Здесь-то и испытал он впервые подлинное разочарование, на всю жизнь сохранив некое циничное предубеждение к слабому полу.
Его первая взрослая любовь Виктория Заборовская училась в том же Индустриальном институте, курсом раньше. Женщины, впрочем, взрослеют намного быстрее мужчин; если с биологической точки зрения она была старше Абрамовича лишь на год, то по части опыта и познания жизни – на все десять.