Бьёрн Магнуссон

Добрый Волдеморт

— Смотрите, — засмеялся Рабастан, — кто-то познакомился с профессором Вектор.

Джеймс Гринграсс по-дружески пихнул в плечо мрачного Мальсибера и скосил взгляд на Лестрейнджа.

— Держитесь мелкие, всё наладится, — улыбка Гринграсса стал шире. — Я прекрасно помню одного парнишку на третьем курсе, который выглядел не лучше, чем вы сейчас.

— Но мы же справились, староста? — широко улыбнулся Лестрейндж.

— И у ребят всё получится, — хмыкнул Гринграсс. — Мы поможем, если придётся.

— По опыту прошлых лет, —

Нарцисса тоже весело посмотрела на понурых третьекурсников, — к пятому курсу на арифмантике остаются только когтевранцы, которые хотят устроиться в Отдел Тайн. Ну, или потомственные артефакторы, но у нас таких не было.

Эмма Венити, которая с этого года стала капитаном сборной Слизерина по квиддичу, поставила стакан с соком на стол и важно произнесла:

— Достаточно выучить значения цифр от одного до девяти- и парочку самых распространённых комбинаций с ними. А остальное пусть разные умники изучают. Мне, чтобы летать на метле, совсем необязательно досконально знать, как она устроена.

Крэбб с Гойлом — бессменные загонщики команды, подняли в честь вдохновляющей речи капитана, стаканы с соком.

Воспрявшие духом третьекурсники понемногу начали оттаивать и включаться в беседу. У Бьёрна после обеда были ещё Руны, но туда он отправится в одиночестве. Остальные слизеринцы решили не заморачиваться этой магией. Слишком она была архаична и соседствовала с такой тонкой наукой, как Прорицание. А кто-кто, но слизеринцы точно знали, что без явного таланта, в Прорицании делать нечего. Однако Бьёрн из тех книг, что уже успел изучить по совету Гриндевальда, прекрасно знал, что рунология отнюдь не ограничивается гаданием.

Чтобы добраться до кабинета Рун, Магнуссону пришлось подняться на седьмой этаж. В небольшом помещении было всего шесть парт, книжный шкаф возле широкого окна и кафедра преподавателя. Внутри никого из учеников не было, а профессор стояла и смотрела в окно.

— Здравствуйте, мадам, — поздоровался Бьёрн и присел за одну из парт.

— Добрый день, юноша, — повернулась на голос черноволосая женщина в простой тёмной мантии. — А я думала, в этом году снова никто не выберет мой предмет в качестве факультатива.

— Я вполне признаю всю важность рунологии, — улыбнулся Бьёрн.

— Да? — скептически посмотрела на него женщина. — И что же в ней важного, юноша? Если вы мне сейчас начнёте говорить о предсказании судьбы с помощью Старшего Футарка, то я отвечу, что вы неверно выбрали дополнительный предмет.

— Меня больше интересует создание защитных артефактов и не только, — Бьёрн серьёзно посмотрел на профессора. — Рунология позволяет сделать это не хуже, чем чистая артефакторика. А быстро узнать, будет ли завтра дождь, выбросив рунные камушки, будет не менее полезным.

— Ну, что ж, — немного приободрилась женщина, — тогда, давайте начнём урок.

Она подошла к кафедре и взмахом палочки захлопнула дверь.

— Итак. Меня зовут Батшатаим

Бабблинг. Я уже тридцать лет веду этот предмет, но, к моему сожалению, он совсем не пользуется популярностью в Хогвартсе, как и любая другая древняя магия. А зря. Каждый раздел волшебного искусства хорош именно в своей области и может существенно экономить силы волшебника. Если вы уже читали книги по рунам, то, возможно, слышали об истории создания этой ветви магического искусства?

Бьёрн согласно кивнул на её слова, и профессор рунологии продолжила рассказывать:

— Великий волшебник Севера, Один Одинсон изобрёл рунный алфавит, который записал на деревянных дощечках своей кровью. Наиболее сильные знаки, он назвал Старшим Футарком, а те, что послабей — Младшим Футарком. В итоге Одинсон получил невероятное по своей универсальности оружие. Гальдрастав — невероятная по своей сложности конструкция из рун, запитанных магией и нанесённых на стены крепости, могла годами выдерживать гоблинские атаки. Вы же уже проходили на истории восстания магических народов?

— Да, — Бьёрн согласно кивнул. — И могу сказать, что профессор Бинс очень много времени уделял именно этим историческим событиям.

— Так вот, — продолжила Бабблинг, — для тех магов, кто владел рунологией, не было большой сложностью построить неприступную защиту. А если учесть, что гадание на рунах может даже слабому волшебнику возможность узнать ближайшее будущее, то рунология становится просто важнейшим разделом магии для выживания нашего вида. К моему огорчению, сейчас, в гораздо более цивилизованные, чем раньше времена, особой потребности в Рунах нет. Взмахнул палочкой, наколдовал «Протего Тоталус» и щит готов. Да, он не выдержит сильной атаки, но зато создаётся легко и быстро.

Было видно, что профессор Бабблинг очень волнуется за судьбу предмета, которому посвятила всю свою жизнь.

На этом уроке она рассказала много полезного. Старший Футарк состоял из двадцати четырёх рун. Все они делились на три эттира по восемь символов в каждом. Бьёрну требовалось выучить значение их всех. В течение года Батшатаим пообещала рассказать, как составлять простейшие защитные цепочки. Она долго рассказывала, насколько полезны руны для волшебника, а главное, приводила примеры:

— Вот смотрите, юноша! Нашил волшебник несколько рун на подкладку мантии, — горячилась профессор, — и вот! Ему уже не страшны слабые сглазы и проклятья. Вроде бы мелочь, но позволит не отвлекаться лишний раз на защиту. Правда, многие предпочитают покупать готовые изделия, — потом добавляла она.

Профессор Бабблинг осталась довольна прошедшим занятием больше самого Бьёрна. Единственный в этом потоке ученик уверенно рассказал ей все значения символов Старшего Футарка. Немного подумав, Бабблинг выписала ему пропуск в Запретную секцию библиотеки и выдала список книг, которые следует прочитать до йольских каникул.