Бьёрн Магнуссон

Добрый Волдеморт

— И куда он направился? — Модброк хмуро взглянул на собеседника, не обращая внимания на соблазнительные запахи еды. То, что Фриск, не посоветовавшись с ним, куда-то уехал, да ещё с большим запасом золота, стали для Модброка неприятным сюрпризом.

— Сначала его корабль направился в Грецию, где он встречался с пифией. После чего Альвис, как сумасшедший, сорвался в Англию, — поднял серебряный кубок Эрлинг. Он демонстративно проверил содержимое на незапланированные добавки и продолжил рассказывать:

— В Англии наш большой друг некоторое время провёл в Лондоне, а потом

взял всех своих воинов и отправился в какое-то захолустье. А там объявил войну английским оборотням.

— Что он сделал? — обалдел Модброк. — Напал на англичан?

— Так, всё и было, — отхлебнул огневиски Эрлинг. — Мой человек наблюдал через глаза птицы и видел, как Фриск громил деревню. Правда, в конце драки его подловил какой-то неизвестный волшебник в капюшоне.

— И что было дальше? — наклонился вперёд Модброк. — «Авада кедавра», как любят англичане?

— Нет. У того мага есть стиль, — хмыкнул Эрлинг и с удовольствием отхлебнул из кубка. — Нет, мой друг. Он сначала отрубил Фриску руки и ноги, а потом скормил его оборотням. На этом моменте мой человек прекратил наблюдение. Птица сдохла, а пока он взял под контроль ещё одну, мага уже не было.

— Да какого Мордреда Фриску понадобилось в Англии? — Модброк с трудом удержал магию под контролем, заставив блюда на столе, зазвенеть.

— Рэндальфр захватил одного из местных жителей и допросил. Но оборотень ничего не знал, — сощурил глаза Эрлинг. — Просто пришли неизвестные, напали и многие в деревне погибли. Волшебники в деревне не живут, только оборотни. Кто убил нашего друга, он не знает, но говорит, что вожак мог позвать кого-то на помощь.

— Я слышал, что недовольные действующей властью волшебники активно вербуют оборотней, — почесал бороду Модброк. — Может, кто-нибудь из этих «Пожирателей смерти» и прибил нашего приятеля. Однако мне непонятно, что Фриск вообще там делал? Неужели пифия ему сказала, что его детей убили оборотни?

— Да, тролль с ним, с нашим недалёким другом, — расплылся в лисьей улыбке Эрлинг. — У Фриска больше не осталось наследников. Его замок, производства, торговые лавки по всей территории Норвегии, теперь бесхозные. Давай определимся, друг мой, кому и что отойдёт. Не дело, если кто-то чужой покусится на собственность нашего покойного соклановца.

Модброк степенно огладил бороду и ухмыльнулся Эрлингу зубастой улыбкой.

— Предлагаю всё-таки отобедать, а потом перейти в мой кабинет, где мы обо всём договоримся. Конечно, такое важное дело не терпит спешки, но я прямо сейчас распоряжусь, чтобы мои воины взяли под охрану ставшие бесхозными владения. Пока мы с тобой, дорогой друг, не решим, что кому достанется, — хищно улыбнулся Модброк, — мои воины проследят за всем. Фриск был забыт и сейчас обоих владетельных лордов интересовало, что из имущества убитого соклановца отойдёт каждому роду.

***

До зимних каникул оставалось немного дней, и профессора стремились нагрузить подопечных по полной. Особенно свирепствовала Минерва Макгонагалл, обещая всевозможные кары тому, кто хоть что-нибудь забудет за йольские праздники. По коридорам в разные стороны

сновали толпы студентов, возбуждённых предстоящим отдыхом. Магнуссон, в компании гомонящих слизеринцев, шёл на обед, когда внезапно его остановили.

— Бьёрн, подожди, пожалуйста, — окликнула его Лин Чанг. — Можно с тобой поговорить?

— Идите, парни, я вас догоню, — Бьёрн отошёл с китаянкой к ближайшему окну и незаметно наложил на них чары «Приватности».

— Я хотела тебя ещё раз поблагодарить за наше с дедушкой спасение, — вдруг низко поклонилась Лин Чанг. — Если бы ты тогда не помог нам, мы бы сейчас были мертвы.

Между её тонких бровей на миг образовалась скорбная морщинка. Бьёрн с улыбкой покачал головой.

— Это было так давно, а ты до сих пор переживаешь, — он прислонился к стене и хмыкнул. — Странные вы существа, девушки. Уверен, будь в тот раз у тебя чуть больше времени, ты бы и сама смогла разогнать тех недоволшебников из Лютного.

Лин Чанг неуверенно улыбнулась и мило покраснела.

— Спасибо, конечно, но даже сейчас, я вряд ли смогла бы их разогнать.

— Не прибедняйся, Лин Чанг, — хитро прищурился Бьёрн. — Я от Флитвика знаю, что вы все занимаетесь Чарами под его руководством у себя в гостиной. И пусть официальные клубы сейчас запрещены, но профессор всё равно помогает вам держать себя в хорошей форме. Никто из когтевранцев не провалил ЗОТИ и Чары в этом году.

Китаянка снова мило покраснела.

— Я хотела передать тебе послание от дедушки. Он предлагает встретиться на этих каникулах, — Лин Чанг недовольно надула губки, став от этого ещё милее, — но для чего, мне не сказал.

— Хорошо, — улыбнулся Бьёрн девочке, — я заеду к вам в квартал, как определюсь, где буду жить на этих каникулах.

— Вот и замечательно! — довольно улыбнулась китаянка и немного поклонилась. — Я отправлю дедушке сову. Скажу, что ты согласен с ним встретиться.

Бьёрн снял защитные чары, попрощался с когтевранкой и отправился догонять своих.

Последние дни перед каникулами тянулись неимоверно долго, но в одно прекрасное утро Бьёрн понял, что сегодня настал долгожданный день. Вместе с остальными слизеринцами, он дисциплинированно дождался у входа в замок, пока Макгонагалл проверит списки всех, кто уезжает на каникулы и даст отмашку каретам, что повезут детей на станцию.

В этот раз Бьёрн сел вместе с гриффиндорцами, и они всю дорогу рассказывали, как отомстили Снейпу за то, что тот пригласил Эванс на праздник слизеринцев.

— Я в курсе, — ухмыльнулся Магнуссон. — Я тогда на всякий случай поставил у дверей артефакт, который не давал пронести в нашу комнату предметы с сильным запахом.

Он цапнул один из пирожков, который стоял в большой миске на столе и продолжил:

— В общем, Северус долго пытался войти в спальню, но артефакт его не пропустил. Сначала ему пришлось отмываться в общих душевых, а мантию вообще сжечь. Чтобы взять новые вещи из сундука, он просил Розье, чтобы тот нас позвал. Вся гостиная ржала над Снейпом. Это его взбесило даже больше, чем ваша выходка. Думаю, удар по гордости для Северуса страшней «Круциатуса».