Берсерк
Шрифт:
Вдох, выдох, прицелился, выстрелил. Тяжелая стрела ушла по дуге и где-то на середине дистанции вспыхнула черным огнем.
«Да, эта штука будет покруче, чем Фауст Гете[9]!» - Решил Олег и вслед за первой выпустил вторую стрелу. Когда она вспыхнула в полете, первая уже благополучно нырнула в воду.
«Перелет, твою ж мать! – возмутился Олег. – Надо бы найти какую-нибудь формулу самонаведения, но ведь не успею!»
Вторая стрела впилась в борт корабля, и черное пламя полыхнуло вверх и в стороны.
«А ничего так! – похвалил себя Олег. – Пожар они, может быть, и потушат, все-таки это не напалм, а жаль! Но на какое-то время стрелять перестанут. Следующие два часа он стрелял, практически не переставая. Сначала радовался, что вымахал такой большой и сильный, потом стало не до мыслей. Только натягивай и спускай тетиву, отпуская в полет очередную стрелу. Мыслей в голове не было, и счет попаданиям он вести перестал. Усталость брала свое, но он не сдавался. Стрелял и стрелял, пока на вражеских кораблях трубачи не сыграли «отступление». Первый приступ закончился
Проводив взглядом разворачивающиеся вражеские корабли, два из которых все еще продолжали гореть, Олег отошел от парапета и огляделся. Всюду вокруг лежали вражеские стрелы, они торчали из корзин с песком, которыми укрепили стену, и из ростовых щитов, установленных в промежутках между зубцами. К сожалению, они поразили не только дерево и попали не только в плетеные корзины. На стене лежало с полдюжины убитых и нескольким раненым как раз сейчас оказывали помощь.
– Держи! – он обернулся на голос. Мод протягивала ему флягу.
– Спасибо! – Он принял флягу, сделал глоток, другой и понял, что не может остановиться, глотая слабенькое кислое вино, как обезвоженный путник в жаркой пустыне. Впрочем, так оно, на самом деле, и было, он устал и высох, потому что сушит не только солнце.
– Ты прикрывала меня щитом, - сказал он, опорожнив флягу. – Спасибо! Не сказал тебе раньше. Не мог отвлекаться во время стрельбы, нужно было удерживать чары.
– Я так и поняла, - кивнула принцесса. – Пошли, Берт, вниз, тебе надо отдохнуть. В цитадели развернули трапезную и поставили лежаки. Но я бы на твоем месте пошла к себе. Там ты лучше отдохнешь. Если начнется новый штурм, за тобой пришлют.
– Спасибо, Мод, - он посмотрел ей в глаза и понял, что должен из кожи вон вылезти, но спасти эту отважную девушку. Жить под гнетом правды о себе и целях врага, такой ноши не выдержали бы многие взрослые мужчины. А она два часа была рядом с ним, подносила новые колчаны со стрелами, прикрывала щитом, когда шел обстрел.
Мысли о Мод занимали его всю дорогу до комнаты, и все время, пока умывался и ел, и снова шел по коридорам и залам замка, направляясь в приемную герцога, где можно было узнать подробности первого штурма. Пришел вовремя, в зале вокруг стола с развернутой на нем картой города и окрестностей стояли герцог и его соратники и командиры. Была здесь и Мод. Шло обсуждение первого приступа, вносились коррективы в тактику и стратегию обороны, строились планы на перспективу, обсуждались варианты развития событий. Олег в обсуждение не вмешивался. Стоял чуть в стороне, поскольку успел запомнить карту и не нуждался, как большинство других участников совещания постоянно держать ее перед глазами. Слушал других, исподволь рассматривая людей, оценивая их жесты и мимику, особенности поведения и скрытые за всем этим эмоции. В принципе, ничего нового он не услышал. Все происходило ровно так же, как на утреннем собрании, но в какой-то момент он начал видеть мотивы рыцарей и придворных, их намерения, и то, что должно было случиться буквально через минуту или две. Позже он сам удивился тому, что с ним так внезапно произошло. Никогда прежде он не сталкивался с этой гранью своего таланта и не знал, как можно «включить» этот дар, и отчего он вдруг «включился» именно в тот день и в тот час.
Олег сместился на шаг в сторону, еще на полшага и еще. Он двигался плавно, не совершая резких движений, а значит не привлекая к себе лишнего внимания. Он, вообще, выпал, если можно так выразиться, из зоны активного восприятия собравшихся в зале людей. Он и до Мод добрался, все еще оставаясь человеком-невидимкой, но вот она его как раз заметила. Нахмурилась, пытаясь, видно, понять, что происходит, и зачем он делает то, что делает, и тогда Олег указал ей глазами на одного из лейтенантов герцогской дружины. И вот, что примечательно, она его поняла, взглянула на воина и, по-видимому, увидела ровно то же, что заметил в этом мужчине Олег, и сразу же начала плавно смещаться назад в направлении дверей. Это их и спало. Мятеж был ожидаем, и это был лишь вопрос времени, когда, - как и от кого, - кто-нибудь узнает о причине войны, и сделает из этого свои собственные выводы. Нельзя было исключать и другого сценария. В крепости могли находиться агенты короля готов. И этим засланцам было, наверное, не так уж сложно донести до ушей заинтересованных людей любые предложения и посулы, запугать или обнадежить, озвучить цену предательства и открывающиеся перед изменником перспективы. Поэтому Олег не был удивлен, когда некоторые из присутствующих обнажили мечи. Их было относительно немного, но фактор внезапности был на их стороне. Вернее, мог бы быть, не заметь Олег их приготовлений. Свой меч из ножен он достал быстрее любого из них и сразу же нанес удар по ближайшему к нему предателю. Иуда еще только протянул руку к рукояти меча, одновременно разворачиваясь в сторону Мод. Он стоял ближе всех к принцессе, и у него был реальный шанс убить ее в первом же выпаде. Однако Олег оказался быстрее, и его бастард[10] перерубил изменнику не защищенные броней шейные позвонки. Всего лишь мгновение, чтобы вышагнуть вперед и сместиться чуть в сторону, чтобы занять подходящую для удара позицию, и дело сделано: первый предатель умер, «не успев даже сказать «мяу». А в следующий момент рядом с ним оказалась Мод, и в руках у нее были шпага[11] и кинжал. Началась резня.
Бой был короткий, но яростный, к тому же он происходил в относительно небольшом замкнутом пространстве. Однако, для Олега, вернее, для Эбура, привыкшего
Олег провел следующие два дня на Морской башне. Принцесса, окруженная своими телохранителями, была там же. Они отбили семь приступов, вынужденные в одном случае даже драться с ворвавшимися на стену готами лицом к лицу. Однако не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять простую истину. До сих пор им удавалось выиграть каждый бой, возможно, они выиграют еще один или два, но сражение проиграно, и это уже факт истории. Город пал куда быстрее, чем утверждали прежние расчеты, а замок на поверку оказался не так неприступен, как можно было надеяться. К тому же слишком быстро таяли силы защитников. Их становилось все меньше, а раненых у них на руках становилось все больше. Так что, Олег видел, финал приближается. И чем ближе был конец, тем тяжелее становилось у него на душе, и причиной этому являлась принцесса. Не то, чтобы он не боялся смерти. Умирать не хотелось от слова «совсем», но он хотя бы пожил в той другой жизни, где он был Олегом, а не Эбуром. Да и во втором своем мире, как Эбур Кворг, он прожил короткую, но славную жизнь, и убил столько врагов, что Валгалла ему обеспечена, тем более что и в этот раз он скорее всего падет с мечом в руке. Но Мод не должна была умереть. И уж тем более, она не должна была стать ингредиентами для готских алхимиков, как какой-нибудь единорог или дракон. Она была прекрасной девушкой, и она ему нравилась. И у Олега буквально мозги кипели от постоянных мыслей о том, что он должен любой ценой сберечь Мод, и еще о том, как, черт подери, это сделать.
Идея возникла случайно, но, придя ему в голову один раз, она Олега уже не покидала. Суть идеи сводилась к тому, что можно было бы попробовать уйти в другой мир, а конкретно в тот, откуда первоначально прибыл Вильгельм де Нёфмарш со своими родственниками. Однако сделать это было практически невозможно, поскольку количество ограничений и специальных требований к ритуалу возрастало в их случае в разы по сравнению с тем, что проделал их с Мод великий предок. Прежде всего, вернуться в тот мир, из которого ушел, ты можешь только один, максимум два раза и не раньше, чем через десять лет после перехода. Так что, вернуться назад, туда, где он стал графом Гундберном он не мог и отправить туда Мод одну тоже не получалось, поскольку, начав это безумие с межмировыми переходами, он стал Эктором и теперь должен был проводить ритуалы только для себя. То есть, если бежать в другой мир, то с точки зрения магии это будет его побег, в который он сможет взять с собой Мод и Годду. Впрочем, если бы у них было время, хотя бы неделя или лучше две, он смог бы научить Мод проводить ритуал самой и сделал бы перерасчет ритуальных действий специально под нее, но времени не было. Поэтому идти он мог только вперед, в мир, из которого прибыли его и ее прапрадеды. Однако это будет уже второй ритуал для открытия межмирового портала за очень короткий срок, и это накладывало на сам ритуал еще больше ограничений и увеличивало количество требований, которые пришлось бы соблюсти. Вот над этим он и ломал голову в перерывах между вражескими штурмами.
В принципе, существовала возможность создать портал даже в нынешних невыносимых условиях. Но на данный момент он даже рассматривать этот вариант не хотел. И он все откладывал и откладывал решение, пока откладывать стало больше некуда. Стало очевидно, что следующий штурм, который наверняка случится на рассвете, защитникам замка уже не выдержать. Когда падут стены, можно будет еще сутки-двое резать готов в лабиринте подземных ходов Стоунборга, но это уже будет поминальная молитва. К этому времени он убьет Мод и сожжет ее тело. Вот после этого, когда нечего будет терять, некого защищать и не на что надеяться, он сможет устроить настоящую тризну по несостоявшемуся счастью. Устроит тварям гекатомбу, которую выжившие будут вспоминать со смертным ужасом до своего последнего часа. Вот только утешения это ему не принесет, и зверя мести не накормит досыта…