Берсерк
Шрифт:
– Тогда я хотел бы узнать судьбу средств, депонированных у ломбардцев графами д’Э, - все так же спокойно сообщил Олег. – Вот вексель, полученный Годфридом д’Э в 1563 году, - и он подвинул по столешнице пергамент с печатями и подписями на обеих его сторонах, и там, где в витиеватой золотой рамке находился текст, написанный каллиграфическим почерком черной и красной тушью, и на другой, тыльной стороне пергамента.
– Позвольте! – гоблин минут пять изучал документ, затем достал из стола несколько артефактов и проверил подлинность документа.
– Полагаю, - сказал он, оторвавшись наконец от векселя, - что вся сумма была переведена в галеоны, и для их хранения был открыт сейф. Больше четырехсот лет – это конечно большой срок, но и процент на такого рода депозиты довольно низок, поэтому сумма депозита вряд ли возросла существенным образом. Но я сейчас же велю проверить, если у вас, разумеется, имеются документы, подтверждающие вашу личность.
– Документы есть, - криво усмехнулся Олег, решив, что невыразимец оказался куда предусмотрительнее,
Процедура повторилась и на этот раз закончилась несколько быстрее, но с тем же положительным результатом. Недовольство гоблина у него только что из ушей не вытекало, но столоначальник не произнес ни одного дурного слова, поскольку и ему и посетителям было ясно, с такими клиентами не шутят. Им угождают. Перед ними заискивают.
– Что-то еще? – спросил гоблин, косясь подозрительно на Олега, с которым и вел все время их не слишком содержательный диалог.
– Да, с вашего позволения, - не без торжества улыбнулся Олег. – Вот документ, подтверждающий, что я являюсь наследником по линии Сегрейв де Мёлан, а вот, соответственно, договор с Рудным банком в Гётеборге, вернее, с его отделением в Эдинбурге. Я бы попросил вас пролить свет на состояние этого счета на сегодняшний день. Насколько мне известно, мой предок Гилберт Сегрейв внес на этот счет довольно крупную сумму в золоте в январе 1568 года и с тех пор этим счетом никто не пользовался.
– Разумеется! – гоблин был очевидным образом зол, но профессиональная этика не позволяла ему выражать свои чувства. Во всяком случае, вербально. – Я тотчас наведу справки…
«Тотчас» растянулось на полтора часа. Правда, время ожидания они провели, сидя в удобных креслах у разожженного камина. «Заботливые» хозяева предложили им чай, отчего-то зеленый и, по-видимому, на зло слишком требовательным клиентам невкусный. К счастью, у них с собой было. Термос с горячим свежезаваренным кофе, к которому за прошедшие дни пристрастились оба два, и пара-другая «книжек для легкого чтения». Так что время они провели с относительным комфортом и не впустую, а там, глядишь, и гоблины подоспели. Уходил один, да и тот злой, как черт, вернулись трое, и, как минимум, двое из них источали «подлинный» восторг. Читать эмоции по лицам гоблинов трудно, - если возможно, вообще, - но они свой восторг старательно демонстрировали, так что Олег и Мод все поняли правильно. Они из разряда прощелыг и проходимцев разом перешли в категорию важных клиентов. Еще бы им быть, неважными, если Мод стала обладательницей состояния в миллион семьсот девяносто три тысячи галеонов и сколько-то там сотен сиклей. Наследство Олега выглядело скромнее: всего шестьсот тридцать две тысячи и кое-что по мелочам. Но зато, в сейфе Сегрейва оказалась библиотека, коллекция артефактов и довольно много драгоценностей, а также несколько сундуков с золотой и серебряной посудой и утварью. Объяснялось это просто. Дом графов д’Э сохранился в целости и сохранности, а загородная вилла Сегрейвов была расположена рядом с бывшим военным аэродромом и серьезно пострадала от немецких бомбардировок. Когда бомбы попали в дом, сработали древние чары, и все ценности, вернее, все, что хозяин дома отметил, как ценность, разом было перенесено в банковский сейф. Однако, поскольку эдинбургское отделение Рудного банка уже не существовало, поток ценностей устремился в сейф рода Сегрейв в Гринготсе.
«Хорошо быть молодым и здоровым, а если еще и богат, то, вообще, отлично», - усмехнулся мысленно Олег.
Несмотря на то, что он плохо помнил свое прошлое в первой жизни, Олег был практически уверен, что перед тем, как умереть, - а сомнений в этом факте у него не оставалось, - он был совсем уже немолодым перцем, и, наверное, нездоровым, раз скоропостижно скончался от инфаркта. А от чего еще-то? На ум приходил только инфаркт миокарда. Что же касается денег, то он явно не бедствовал, это точно. Бокал с пивом, ресторан… Нет, все признаки указывали на то, что Олег не нищенствовал, но и богатства не нажил. А здесь, в теле Эбура он снова молод, здоров и силен, и, в общем-то, достаточно богат даже без сейфа в Гринготсе. Притащил с собой кое-что с Той Стороны. Однако с наследством Сегрейва Олег становился по-настоящему богат. И это, как ни крути, его, то есть принадлежащее лично ему богатство, потому что без Олега Эбур бы не выжил. Но даже если бы оклемался от ран, его дальнейшие перспективы были безрадостны. Эбур был простой парень, он не понимал магию, не осознавал, чем владеет от рождения, и не стремился магию изучать. Он жил в приземленном мире рыбаков, охотников и пиратов, и ему было не до «этих глупостей». Так что, нет, не выжил бы, учитывая как много сделала для Олега магия. Однако от его, Олега/Эбура, выживания зависело выживание Мод, а она, похоже, действительно особая, единственная в своем роде, и, вполне возможно, их привела сюда, в этот мир, рука проведения. Что если в этом и заключается Великий Замысел? Ведь, как ни крути, но случилось невозможное. Мужчина и женщина из разных миров и эпох оказались вместе в третьем мире, или даже в четвертом, если иметь в виду переселение душ, которое пережил Олег. Оказались вместе и, возможно, даже полюбили друг друга.
«Да уж, история!» - покрутил Олег мысленно головой.
– Пойдем домой или еще погуляем? – спросила Мод, когда они «богатые и довольные» покинули Гринготс.
– Все, что пожелаете, миледи, - улыбнулся он, выныривая
– Никак не могу поверить, что ты, по сути, викинг, а не придворный павлин, - покачала головой Мод. – Умный, образованный, галантный…
– Красавец, - засмеялся Олег, - и любовник хоть куда!
– И это тоже, - ничуть не смутилась Мод. – Я знаю, как бывает у других женщин с их мужчинами. Фрейлины рассказывали, замужние кузины и служанки… Ты никогда не требуешь, потому что тебе положено. Не берешь силой, не делаешь больно…
– Делаю иногда, - подначил ее Олег.
— Это другое, - отмахнулась Мод. – Делаешь, когда это мне не мешает или даже, наоборот, нравится. Ты нежный, Бертель, думаешь обо мне, принимаешь в расчет мои желания, не жадничаешь… Как так?
— Вот такой я странный викинг, - пожал плечами Олег. – Не тороплюсь грабить и насиловать. Так куда пойдем?
– Давай купим, наконец, официальные палочки!
Что ж, в этом был смысл. Если поступать в Хогвартс, то там лучше не светить темномагические концентраторы пятнадцатого века.
– Хорошая идея, - поддержал он Мод. – Как там называлась эта лавка?
– Лавка Олливандера.
— Вот к нему и пойдем!
С Олливандером были связаны какие-то смутные воспоминания, то и дело мелькавшие в голове Олега. Что-то из книги или кинофильма, что-то из прежней жизни. И, когда старичок-артефактор произнес фразу, которую Олег уже знал, - «не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника», - пазл сложился. Это и в самом деле был мир Гарри Поттера, но, судя по дате, этот литературный герой еще не родился. Однако, в целом, посещение этой лавки оставило у обоих приятное впечатление, тем более что они достаточно быстро подобрали себе палочки, Мод – из древесины тиса ягодного с сердечной жилой гебридского чёрного, а Олег – из скального дуба и шведского короткокрылого дракона.
– Два дракона и настолько схожая древесина! – воскликнул старый мастер. – Вы особенная пара, молодые люди, совершенно особая, уж поверьте мне. Такое редко случается, чтобы настолько совпадали характеристики и векторы силы у мужчины и женщины. Уверен, вы совершите с помощью этих палочек множество славных дел! Хотя, возможно, не все они понравятся другим волшебникам.
***
Удивительно, но время не текло и не бежало, оно, словно бы, летело, и стремительно приближался момент, когда им придется впервые переступить порог Хогвартса. Для Мод – это было знаменательное событие, все-таки третий решительный шаг из первых пяти, которые они сами себе наметили, но для Олега все было по-другому. Попасть в Хогвартс означало признать, что это все по-настоящему, что это, и в самом деле, реальность, данная им в ощущениях. Все остальное, а его этого остального было много во всех трех мирах, разумеется, было интересным и необычным, и впечатлений море, - война, магия и секс с такой красавицей, как Мод, - но все это воспринималось им, как обычная жизнь в необычных обстоятельствах. Однако Хогвартс… Ну, что тут скажешь, Хогвартс – это Хогвартс, и тут не добавить, ни убавить, потому что так оно и есть.
Между тем, время не прошло даром. Они адаптировались, привыкли к своим именам, - но тут хотя бы основное осталось без изменений, - освоились в Лондоне по обе стороны Статута, поскольку мир маглов оказался гораздо богаче и разнообразнее, чем мир магов, и прошлись в быстром темпе по учебной программе за первые пять лет обучения. Чары и трансфигурация – не представляли для них никакой трудности, что-то подучить, запомнить терминологию и вперед. Защита от темных искусств – оказалась обычным детским лепетом. От настоящего зла с таким арсеналом заклинаний в жизни не отобьешься, да и что это за защита, если студентов не учат убивать. А если дракон нападет или нунда, да бог с ней с экзотикой! Что вы будете делать с обычным каменным троллем или дворфом экстремистом? Однако дело не только в защите, но и в том, что дети практически не изучают эти самые темные искусства, а как вы станете защищаться, если не знаете, от чего именно? В общем, ужас ужасный, и нет других слов, кроме матерных. Травология и зельеварение потребовали некоторых усилий, но, в целом, оказались не слишком сложными. Не легкими, нет, но приемлемыми. История магии – тут пришлось просто зубрить. Другой мир, другая история. Уход за магическими животными тоже оказался той еще каверзой, но поскольку экзамен касался только теории, это тоже было терпимо, тем более что директор Вудворд пробил через своих знакомых некое послабление: от них двоих требовалось сдать хотя бы на «удовлетворительно» четыре основных предмета: Трансфигурацию, Чары, Зельеварение и Защиту. Это несколько облегчило им жизнь, так что хватало времени даже на развлечения. В Лондоне выступало множество рок-групп, тут и там происходили перформансы и случались любопытные тусовки, проходили выставки, а еще можно было просто посидеть в баре и послушать джаз или сходить на стриптиз. Как ни странно, Мод обладала крайне пластичной психикой и смогла принять даже такой экстрим, как ночной клуб. И, проникнувшись духом времени и современными веяниями, один раз даже сама станцевала для Олега незабываемый «танец семи покрывал»[4]. Очень смело, пусть и не канонически, - но кто знает этот канон, - не вульгарно, но нереально возбуждающе. Вполне оценив зрелище, представшее перед его глазами, Олег был готов повторить подвиг царя Ирода и подарить своей Саломее все, что она пожелает. К счастью, Мод удовлетворилась страстной ночью любви, и никого убивать, тем более, обезглавливать не пришлось.