Берсерк
Шрифт:
– Хочешь попробовать? – полюбопытствовал вполне расслабившийся после второго раза Олег.
– Страшно, конечно, - честно призналась Рэйчел, - у тебя такой большой, а там и дырочка-то, как дверной глазок. Но думаю, раз уже начали, зачем останавливаться на достигнутом, - пожала она плечами. – У маглов был такой знаменитый ученый Зигмунд Фрейд, так он так и говорил: «Всё, что вы делаете в постели, — прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим». Как думаешь, мне понравится?
– Не знаю, - честно признался Олег, — это очень индивидуально.
– А тебе?
– Мне точно понравится.
– Ну а мне нравится, когда нравится тебе, - вполне ожидаемо призналась Рэйчел.
– Я же женщина, я отдаюсь, чтобы ты мог мной насладиться, а я наслаждалась твоим наслаждением.
— Это не так, - возразил Олег. – Вернее, не должно так быть, потому что это неправильно.
– А как правильно? – спросила она,
И в самом деле, а что правильно-то, и почему это должно его заботить? Он ее хочет? Это факт. Она дает? Тоже факт. Чего еще-то? Но сейчас, временно насытившись ее телом и ее лоном, викинг отступил в тень, а на авансцену вышел кто-то никто из просвещенного до умопомрачения XXI века. Немолодой, образованный, проникшийся духом либерализма, что бы это на самом деле ни означало.
– Ты отдаешься, потому что так устроены женщины, - сказал он вслух, - но это не значит, что ты не должна испытывать удовольствие от самого процесса. Наслаждаться моим наслаждением – это одно, а довольствоваться лишь тем, что я получил удовольствие – это совсем другое. Первое приемлемо и даже приветствуется. Во всяком случае, мне это в тебе нравится. Но второе – это извращение. Секс – это взаимное удовольствие. Так мне кажется… Хочешь, еще раз?
– А ты можешь? Девочки говорили…
– Забудь тот вздор, который несут некоторые девочки! – остановил ее Олег. – Кто-то не может, а кто-то другой и может, и хочет. И знаешь, что? Я не прочь побывать как раз здесь, - коснулся он пальцами ее губ.
9 декабря 1980
Стычки и нападения продолжались весь ноябрь. Вальпургиевы рыцари и все прочее чистокровное и не слишком чистокровное быдло нападали где только могли. Кровь лилась рекой, и ТС буквально с ног валился, пытаясь переломить ситуацию. В бой пошли даже беременная Лилс, Анника и Бэлла, а в двадцатых числах ноября, видя творимый пожирателями беспредел и полную неадекватность властей, к активным операциям подключились и те волшебники, кто до сих пор предпочитал блюсти нейтралитет. Регулус Блэк привел троих бойцов, Люциус Малфой – семерых, Иероним Сметвик – четверых и Александр Гринграсс – двоих, а к началу декабря дозрели так же Ксенофилиус Лавгуд, Иеремия Скиттер – старший брат восходящей звезды волшебной журналистики Риты Скиттер, Амос Диггари и еще несколько совсем уж мирных даже по довоенным меркам волшебников. Сами вооруженные силы ТС, хоть и несли постоянные потери, но увеличились за этот же период времени на пятнадцать человек. Сам Олег метался по стране, как угорелый, но в большинстве случаев успевал лишь к шапочному разбору. У него банально не было системы оповещения, а люди все еще велись на пропаганду Министерства и Дамблдора и предпочитали вызывать на помощь Аврорат и Орден Феникса. Аврорат появлялся вовремя лишь в одном случае из пяти, но в последнее время стал нести гораздо меньшие потери, чем пожиратели. Объяснялось это тем, что на помощь обычно бросались те, кому было не все равно. И те из них, кто не погиб в первых боях, неплохо поднаторели в боевой магии. В этом смысле выделялась отряды Амелии Боунс и Руфуса Скримджера. Эти авроры не пользовались непростительными заклятиями, но неплохо справлялись и без них, прореживая ряды вальпургиевых рыцарей. Орден же Феникса обычно реагировал на вызовы с опозданием, - не из-за лени, а из-за плохой организованности, - но даже если вступал в бой, то пытался арестовать пожирателей, что было отнюдь не тривиальной задачей, и, в связи с этим нес большие потери.
В конце концов, у руководства ТС кончилось терпение, и они опубликовали в качестве платных объявлений секретную статистику Аврората, касавшуюся действий самого Аврората, а также ДМП и Ордена Феникса. Понятное дело, что обнародование нелицеприятных фактов вылилось в колоссальный скандал. И вскоре Олег получил письмо из Хогвартса. Дамблдор приглашал его на разговор.
Олег более или менее представлял себе, о чем пойдет речь. Он по-прежнему совершенно не понимал Альбуса Дамблдора, - его мотивов и целей, - но не обманывался по поводу его позиции относительно боевых действий с пожирателями. На самом деле, мог бы и не тащиться в Хогвартс, - только время напрасно терять, - но просто захотелось взглянуть на школу глазами стороннего наблюдателя. Кое-что вспомнить, кое о чем пожалеть, ну и так далее и в том же духе. Поэтому, собственно, и согласился. Прибыл раньше назначенного времени и первым делом пошел гулять по замку и окрестностям. Директор об этом, разумеется, знал, не мог не знать. Мало того, что Дамблдор в силу своей должности контролирует через магическую сеть, раскинутую над Хогвартсом и внутри него, всю территорию школы и всех находящихся в ней людей, так Олег во время своей прогулки кого только не встретил. Кивнул Хагриду, делавшему вид, что «починяет» створку входных ворот, поздоровался
— Это должно прекратиться! – Прозвучало весьма категорично, но Олега такой ерундой не смутить.
– Что именно? – поинтересовался он максимально ровным тоном. Почти равнодушно, но в его голосе можно было заметить легкий намек на интерес.
– Вы прекрасно знаете мистер Сегрейв! – не снижая напора, «отбрил» Дамблдор, подчеркнув, что гость всего лишь «мистер», а никак не Лорд.
– Все эти убийства… Они должны немедленно прекратиться! Уже пролилось достаточно крови волшебников! Это неприемлемо!
– С Томом вы этот вопрос обсуждали, мистер Дамблдор? – ничуть не впечатлившись словами директора, поинтересовался Олег, тоже умевший играть в эту игру. – Мистер Редл готов прекратить боевые действия?
– Причем здесь Том?!
– кажется старику и самому было понятно, что его усилия будут абсолютно бесполезны, если на мир не согласятся обе стороны.
– Я обсуждаю это с вами, лорд Сегрейв!
«Надо же, теперь я все-таки лорд!»
– Боюсь, директор, вы не понимаете сути происходящего, - чуть пожал плечами Олег, - ну, или делаете вид, что не понимаете. В Объединенном королевстве имеет место вооруженное противостояние, и до тех пор, пока эта шваль будет убивать и насиловать, мы будем их убивать. Скажите спасибо, что хоть насиловать не будем, а ведь могли бы, у вальпургиев рыцарей тоже есть жены и дочери.
– Вы говорите ужасные вещи, лорд Сегрейв! – возмутился старик и, как кажется, возмутился искренно.
– Надо быть реалистами, - пожал плечами Олег. – Вы же ученый, профессор, должны понимать силу фактов. Не я начал эту вакханалию, - тем же равнодушным тоном, что и прежде, продолжил Олег. – Заставьте Аврорат и ДМП эффективно и, главное, честно исполнять свой долг. Арестуйте преступников, организуйте над ними суды. В конце концов, вызовите с континента миротворческие силы. Вы же председатель МКМ, а не просто так погулять вышли. Задавите вальпургиев рыцарей, набейте ими казематы Азкабана. Мы вам мешать не станем. Напротив. Окажем любую возможную помощь. В конце концов, поддержим в Визенгамоте, где у нас порядочно голосов. Однако прекращение огня в нынешних обстоятельствах достижимо только на паритетных началах. Вы уже говорили с мистером Редлом?
Вопрос ребром, и, судя по реакции оппонента, весьма болезненный для Дамблдора вопрос.
– Нет, - вынужден был признаться Великий Светлый, - он, к сожалению, отказывается от диалога.
– Почему же вы решили, что мы поступим иначе? – «удивился» Олег, на самом деле возмущенный этой гнусной позицией лидера сил Света.
Однако старик и сам все прекрасно понимал и свои «причины» озвучил, ни разу не постеснявшись.
– Вы вменяемы, благородны, и до вас я могу достучаться! – объяснил он свою позицию.
– Поймите, лорд Сегрейв, вы ведете благородную борьбу против сил Тьмы, и в этом я с вами полностью солидарен. Но ваши методы… Вы используете темную магию, и вы не пытаетесь захватить ваших противников в плен. Вы их убиваете. Но хочу вам напомнить, речь идет о живых людях! Вы убиваете людей, лорд Сегрейв, а смерть, увы, необратима. Убивая этих несчастных, вы не оставляете им шанса на исправление, на раскаяние и искупление…
«Вот же гуманист хренов! Лев, понимаете ли, Толстой…»
– Я не священник, а лорд, - покачал головой Олег. – И уж точно не господь бог, чтобы давать отпущение грехов. Мои боги, директор, не приемлют концепции раскаяния и искупления. Вернее, приемлют, но в неприемлемой для вас форме, – усмехнулся Олег. – Искупление у нас — это смерть. Вы ведь никогда не спрашивали меня или Мод о том, из какого мира мы пришли. Открою вам секрет, профессор. Там, в том мире, я семнадцатилетний ярл Гундберн получил прозвище Хродгейр, что означает, Копье славы, за то, что вырезал подчистую половину вражеского флота…