Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)
Шрифт:
Но тут голос Брабанта дрогнул, словно телохранитель наконец-то уразумел, как именно смотрят на него остальные.
– Нет, мы этого не вычислили, - медленно произнес Кенсинг.
– До конца - не вычислили. Но теперь мы знаем. Так, значит, Дирак записал Майка. Записал собственного сына, а потом перепрограммировал его и сделал из него то, что захотел. А захотелось ему послушного и исполнительного пилота и архитектора...
– Эй, вы!
– произнес чей-то незнакомый голос.
– Стоять и не двигаться.
– Все четверо повернулись и увидели человека в тяжелом
Разнообразная зелень, выросшая из всяких странных образцов, которые предназначались для колонизации, - большая их часть была результатом целенаправленных мутаций, - за века буйно разрослась и заполонила каюты и коридоры. Зелень заняла почти целую палубу, которая при планировке вовсе не предназначалась под сад. Лозы вились по дверным косякам, наглухо заплетали панели ин-теркомов, полностью скрывали некоторые приборы, а другим не давали нормально работать.
Леди Женевьева и ее помощник, Скарлок, трудились, стараясь сделать для раненых все, что только можно, и действовали они вполне продуманно. Вскоре леди Женевьева с видом милостивой королевы показала командору Принсепу и его товарищам один из коридоров и сказала, что они могут занимать все расположенные здесь каюты.
На станции было предостаточно свободных мест. Проблема перенаселения здесь не стояла, даже если бы леди Женевьева была не единственным человеком, рожденным - или возрожденным - на станции за эти триста лет.
Как только командор убедился, что раненым обеспечен наилучший уход, а тем из его людей, которые страдают всего лишь от усталости, предоставлены все условия для отдыха, он решил, что теперь и сам имеет право отдохнуть. Но пока что Принсеп изо всех сил сопротивлялся сну, одолевавшему его прямо на ходу.
Про себя Принсеп подозревал всех обитателей биостанции - или, по крайней мере, Дирака - в том, что они представляют собой некую экзотическую разновидность доброжилов. Но командор не хотел высказывать свои подозрения вслух до тех пор, пока ему не удастся переговорить с теми из своих подчиненных, которым он доверял, - с теми немногими, которые у него еще оставались.
С такими вот мыслями командор, все еще продолжая бороться со сном, предупредил людей Дирака, что всем им до сих пор может грозить опасность со стороны той банды, с которой недавно выдержал бой его корабль.
Потом командор еще раз с беспокойством поинтересовался:
– Так вы говорите, что этот ваш берсеркер, который тут торчит, за последнее время не предпринимал против вас никаких агрессивных действий?
– Нет, он ничего такого не делал, - успокаивающе заверил Скарлок.
– Я бы рискнул сказать, что этот наш древний враг не представляет непосредственной угрозы. Мы уже давным-давно не видели никаких неприятностей с его стороны. Но если вы сами намереваетесь начать против него боевые действия... Я бы советовал вам быть как можно осторожнее.
– Мы могли выступить против этого берсеркера
К несчастью, как вы можете видеть, мы находимся скорее на положении беженцев, чем на положении героев-спасателей. В настоящий момент мы сами нуждаемся в помощи, а о том, чтобы предлагать кому-нибудь защиту, и речи нет. Конечно, мы сохранили кое-какое оружие и снаряжение, которого вам, возможно, не хватает. Если мы можем чем-либо вам помочь...
– Я думаю, с этим можно пока не спешить. После трех-то столетий... Господи, неужели это тянулось так долго? Это мы должны предложить вам все свое гостеприимство.
В общем, Скарлок разговаривал вежливо и в высшей степени разумно. Посоветовавшись с леди Женевьевой, он приказал роботу-прислуге принести всем чего-нибудь перекусить и выпить.
Постепенно из речей жителей биостанции становилась ясна их трехсотлетняя история или, по крайней мере, ее некоторые достаточно интересные части, по которым уже можно было пытаться восстановить цельную картину.
А в настоящий момент Принсеп, хотя он уже буквально засыпал на ходу и только и мечтал, что добраться до своей каюты, деликатно, но очень обеспокоенно поинтересовался, как тут с едой. Услышав, что эта часть системы жизнеобеспечения по-прежнему работает отлично, командор заметно повеселел.
Добравшись наконец до предоставленной ему каюты и выбираясь из скафандра, Принсеп, вместо того чтобы рухнуть на койку, решил, что настал наиболее подходящий момент предупредить своего доверенного помощника - в данном случае его роль исполнял Гавот, - что им нужно повнимательнее приглядывать за Дираком.
Они разговаривали по кодированному каналу - приемники их скафандров предоставляли такую возможность.
– Так вы хотите, чтобы я присматривал за ним?
– Гавот кивнул.
– Я как раз хотел предложить вам то же самое.
– Мне кажется, Гавот, что премьер - очень опасный человек. Кстати, это ваше настоящее имя?
– Впрочем, командор тут же покачал головой. Он как раз окончательно выбрался из скафандра, в одном белье упал на койку и произнес, уже не заботясь о коде: - Простите, я валяю дурака. Не обращайте внимания. Да, я хочу, чтобы вы были начеку.
– Значит, вы все еще доверяете мне.
– О да. На самом деле, Кристофер, - ну хоть это-то имя действительно ваше?
– в некоторых вопросах я доверяю вам полностью.
Гавот обдумал эту мысль.
– Знаете, командор... Но командор уже спал.
ГЛАВА 23 ***
Кенсинг смотрел, как незнакомец нерешительно делает шаг, потом другой, и прикидывал, что тут можно предпринять. Оружие плясало в руках у незнакомца, и дуло смотрело то на одного из присутствующих, то на другого. Черт, что же у него за оружие? Карабин, наводящийся по взгляду, управляемый альфа-волнами мозга, или обычное стрелковое оружие? От этой разницы много что может зависеть.
– Я - суперинтендант Газин из Ведомства Человечества!
– заявил незнакомец, явно стараясь, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. Расследую деятельность доброжилов.