Берсеркер Скверны
Шрифт:
Пленники сидели у своего костра, обсуждая вполголоса последние детали побега. План был хорош, но, увы, не идеален. Идеальных планов в подобных ситуациях не бывает.
Выбор пал на драккар Хенрика, и тому было несколько причин. Во-первых, почти безграничное доверие ярла и его команды к Костянике позволяло девушке в любое время зайти на судно, не вызывая подозрений. Во-вторых, формально будучи членами экипажа Хенрика, русы вместе с ярловой дружиной расположились возле его корабля и могли по сходням быстро взбежать на борт. В-третьих, двигатель
Русы притворились спящими, когда лагерь еще бодрствовал. Время шло. Разговоры у костров постепенно умолкали. Пламя затухало, превращаясь в тлеющие угли, темнота сгущалась. Убаюкивающе плескалась о камни вода. Викинги, которым не нужно было стоять на страже, засыпали. Чего, увы, нельзя было сказать о часовых. Но тут уж ничего не поделаешь.
От попытки завладеть оружием спящих пришлось отказаться. Дозорные, маячившие на краю лагеря, могли заметить подозрительное движение возле притухших, но не погасших костров, железо могло звякнуть о камень в самый неподходящий момент, к тому же дружинники Хенрика и Аскела спали очень чутко, часто просыпались и даже во сне крепко сжимали оружие в руках.
И все-таки время было самым подходящим для побега.
– Пора, – шепнул Виктор.
Первой «проснулась» Костяника.
* * *
– Что? Воду смотреть? – охрана даже не удивилась ночному визиту колдуньи.
– Да, – кивнула Костяника, озабоченно хмурясь. – Надо посмотреть. Нехорошее предчувствие. Неспокойно мне.
Викинги расступились, пропуская ее на судно. Поднявшись по сходням, девушка сразу направилась к противоположному борту.
– А в чем дело-то? – заволновался рослый бородатый воин с копьем в руках и секирой на поясе. – Чего чуешь-то?
– Вот оно! – встрепенулась Костяника, весьма правдоподобно изображая озарение. – Видите, во-о-он там… Большое… Плавает…
Она указала в непроглядно черную воду. Вряд ли обычный человек смог бы там что-либо рассмотреть, но голос Костяники, сорвавшийся на хриплый шепот, сделал свое дело. Заинтригованные часовые – все трое – подошли ближе и уставились на море, тщетно силясь разглядеть опасность в чернильной воде.
– Ничего не видно! – тихо-тихо сказал невысокий викинг с заряженным самопалом.
– А я, кажется… Великий Один, кажется, я вижу! – сдавленно пробормотал другой, самый молодой – с мечом и луком. Лучник, видимо, с перепугу сумел разглядеть в воде то, чего там не было и в помине. – Точно колдунья говорит! Большое! Плавает!
Что именно причудилось в колыхании волн безусому еще и по-детски впечатлительному воину, было не важно. На самом деле ничего жуткого в воде не плавало. Костяника знала это наверняка. Но она одобрительно кивнула «глазастому» юнцу:
– Молодец, увидел. Вот и я о том же!
– Тревогу поднять-то? А? – заволновался бородач с
– Не надо, – нахмурилась Костяника. – Шум привлечет тварь. Тут другое нужно.
Она мельком глянула на берег. Возле потухшего костра, где расположились на ночевку русы, уже никого не было. Только обычный человеческий глаз вряд ли увидит это в тусклом свете углей. А то, как в темноте между крупными валунами к сходням драккара подползают четыре пленника, и вовсе невозможно было разглядеть. Однако красные глаза Костяники хорошо различали живую кровь среди мертвых камней.
– А что другое-то? – бородатый викинг смотрел то на Костянику, то на черную воду за бортом драккара. – Что нужно-то, колдунья?
– Жертва нужна, – улыбнулась девушка.
Викинги повернулись к сходням, когда по доскам уже застучали ноги вбегающих на корабль людей. Остановить русов часовые не смогли. Но и пленники не сумели завладеть судном без шума.
* * *
– Епть! – Костоправ швырнул булыжник в стрелка, вскинувшего самопал.
Камень пролетел от борта до борта и звонко ударился о шлем. Убить – не убил, но свалил стрелка. В ночной тишине оглушительно грохнул выстрел. Заряд ушел над головами нападавших. Грохот переполошил лагерь.
Закричали часовые на судне Аскела. Вскакивали ничего не понимающие воины у погасших костров. Пока непонимающие.
Виктор бросился на бородача, вооруженного копьем и секирой. Теперь нужно было действовать быстро, очень быстро. Несколько секунд – это все, что у них оставалось.
Бородатый викинг направил копье Виктору в грудь, но в древко вцепилась Костяника. Повиснув на копье, девушка пригнула наконечник к палубе. Стряхнуть «колдунью» викинг не смог. Он просто оттолкнул ее, да так, что Костяника упала навзничь вместе с тяжелым копьем. Викинг замахнулся секирой.
Виктор вовремя перехватил его руку левой рукой. Свободной правой двинул в укрытый в бороде подбородок, отчего часовой взревел, как быконь на случке.
Нет, так дело не пойдет. Нужно иначе! Быстрее!
Под руку попал изогнутый рог шлема. Удобно так лег в ладонь. Что ж, сойдет…
Виктор сорвал с бородача шлем и что было сил ударил рогатым железным шишаком по голове. Раз, другой… Рог отвалился. Оглушенный викинг обмяк, секира выскользнула из ослабевших пальцев.
Виктор схватил боевой топор. Но с другими часовыми разобрались и без него.
Василь с разбегу саданул плечом безусого парня с луком и мечом. Юнец, видимо, растерялся и, промедлив, не успел ни наложить стрелу на тетиву, ни выхватить из ножен меч. От мощного толчка помора молодой викинг перекувыркнулся через борт – только ноги мелькнули – и вывалился с драккара.
Костоправу тем временем удалось вырвать у третьего часового дымящийся самопал. После чего и это единоборство можно было считать законченным: самопал обрушился на голову морского разбойника. Деревянное ложе разлетелось в щепки. Шлем не помог: викинг упал на палубу и был тут же выброшен за борт.