(Бес) Предел
Шрифт:
— Вы меня не поняли. Я не боюсь работы и связанных с ней трудностей. Я работаю с двенадцати лет, я совсем про другое.
— Про что?
— Вы женаты. Какая нормальная женщина потерпит в доме постороннюю девку, приведенную мужем, пусть даже и по доброте душевной? Это же абсурд. Да и… вообще ненормально это, она не поймет, зачем вы помогаете мне. Даже если вы добрейшей души человек, я бы на ее месте взбесилась. И никогда не потерпела бы ни у себя в доме, ни на работе восемнадцатилетнюю соплячку, — наконец выдаю я, откидываясь на спинку стула. И сейчас, когда эта мысль оказалась произнесенной мной вслух, мне стало грустно. Предложение действительно заманчивое, но наживать врагов в лице богатой, незнакомой мне женщины я не буду.
— Ты меня удивляешь, Олеся. То дурочка с
Наверное, сейчас я испытала облегчение, как тогда, когда мне удалось вырваться вполне себе живой, пусть и с не очень красивы шрамом. Анализировать почему меня порадовал факт отсутствия жены, не хочу. Не время, и не место. Но вот то, что слова Игоря по поводу рассматривания его в качестве мужа, меня взбесили-неоспоримый факт.
— Я не рассматриваю вас в качестве вышеперечисленного, хотя бы потому что вы… недостаточно прокачены в нужных местах, торса нет, да и ягодиц тоже, у меня на вас не увлажнится ни один лепесток, — выдаю я, а у самой, кажется, завяли уши. Как я могла такое произнести вслух?!
— Святые небеса, — восклицает Игорь. — Я бы похлопал в ладоши, если бы ты сказала это хотя бы через пять секунд после сказанных мной слов. Жеребеночек мой, — наклоняясь к столу, продолжает он. — Не умеешь отвечать дяде Игорю вовремя, так и не берись. А то эффект от сухих лепестков нулевой. Вот видишь, как получается, мозг ты работать заставила, язык тоже, но на деле выхлоп нулевой. А это означает лишь то, что надо учиться, причем долго и упорно. Благо время позволяет, ты еще, к счастью, молодняк. Не обижайся, Олеся, на сказанные мною ранее слова, — вполне серьезно заканчивает он. А мне вдруг становится дико стыдно за себя. Он в принципе имеет право говорить все, что думает. Это он меня спас, он меня привел к себе домой. Накормил, отвез в клинику, а сейчас делает такое предложение. Да будь он триста тысяч раз хамом и козлом, это не меняет сути.
— Извините, я не должна была так говорить. И вообще… Я была не права.
— Нет, так не пойдет. Не надо передо мной лебезить, извиняться, и делать из себя того, кем ты не являешься. Так что, как бы это странно ни звучало, будь собой. Просто учись. Причем всему. В нужный момент и с определенными людьми молчать, в другой говорить. А разговор-это вообще целое искусство. Считай, что те мои слова-это что-то сродни бонуса для тебя. Потому что нет ничего лучше, чем стимул. Кто как не я заставил тебя задуматься о твоей худобе, волосах и прочем? Сашка, — резко произносит Игорь, щелкая пальцами в сторону недавно подходившего к нам официанта. — Принеси бутылку красного вина и два бокала. Любое, — бросает вдогонку едва открывшему рот официанту. — Так о чем мы? — вновь переводит взгляд на меня. — Точно, стимул. Кстати, как ты надеешься стать певицей с сегодняшним обликом?
— С помощью голоса, — не задумываясь отвечаю я.
— Замечательно.
— Вы в это не верите?
— Нет, оглянись вокруг. Включи музыкальный канал и скажи мне, есть ли голос у проблядушек, которые крутят жопой и скачут на члене своего продюсера и не только на его? В половине случаев-нет, — отвечает сам себе, даже не дожидаясь моего ответа. — У еще одной части есть всего лишь зачатки того, чтобы петь, но при правильной обработке голоса мы получаем собственно то, что пляшет на сцене и гребет приличные бабки. И есть еще половина половинки, которые действительно хорошо поют. Но им либо повезло в свое время, либо в них вложили приличные бабки. Но опять-таки, они как минимум хорошо одеты, накрашены и подкованы. Ты пока не входишь ни в одну группу, пусть у тебя даже самый красивый на свете голос. Извини, что возможно сейчас еще раз выбешиваю тебя и разбиваю девичьи мечты, но иметь красивый голос-этого недостаточно.
Я не знаю, как он это делает, но в действительности, несмотря на то, что он груб, фактически он прав. Просто сложно в этом сознаваться самой себе и разбивать
— Вы правы, только это не отменяет того факта, что в глубине души я все равно буду надеяться на то, что мне повезет. Я хочу петь.
— Никто не запрещает тебе петь, тем более надеяться. Просто, во-первых, поправь свое здоровье и внешнюю оболочку, как известно у нас встречают по одежке, а, во-вторых, подумай о том, чтобы поступить в нормальный университет. Не надо тратить столько времени на то, чтобы в дипломе было написано вокальное искусство. Это пустая трата времени, не та профессия, которой стоит обучаться. Петь можно и без этого. Да и вообще значимость высшего образования несколько преувеличена и не гарантирует того, что ты станешь высококлассным специалистом.
— И это говорит человек, у которого есть высшее образование. Ну да, сытый голодного не поймет.
— А кто сказал, что у меня есть вышка?
— Вы сами сказали, что жили в общаге со студентами.
— И что с того? Я с трудом закончил школу, — вот это новость, а с виду умный. — К счастью, в мое время не было снующего изо всех щелей ЕГЭ, иначе я бы уже пятнадцатый год ходил в одиннадцатый класс. И в университет поступил только по чистой случайности. Мама всегда вместо газетки клала на пол туалета распечатанные билеты по экономике. Я их не читал, ибо в туалете долго не засиживался, но по великому случаю судьбы, верхний всегда попадался на глаза. Как ты понимаешь, на экзамене в универ мне попался именно он. Но если ты думаешь, что я доучился-нет. Этого хотела моя мама, а не я. И как только ее не стало, я бросил университет, едва перейдя на четвертый курс. Так что, не надо ля-ля, жеребеночек. Вышки у меня нет, как и много другого. Но как видишь, это не помешало мне кое-что заиметь и более того, заняться в свое время тем, что хотел, — серьезно произносит Игорь, наливая в бокалы только что принесенное вино. — Кстати, я пою и танцую в свое удовольствие, у меня даже есть своя аудитория.
— Вы сейчас серьезно? — надеюсь у меня не вылезли глаза из орбит. Ни за что не поверю, что ОН может танцевать, не говоря уже о том, чтобы петь.
— Да. Я пою попсу и танцую пасодобль. Только есть маленький нюанс, с некоторых пор я не танцую. Травма не дает мне в полной мере это делать.
— Травма?
— Да. Как-то раз я давал концерт в ванной своим постоянным слушателям: мочалкам, шампуням, бритвам и ершику. Но после того, как я поскользнулся и получил травму голосовых связок и колена, пришлось закончить певческо-танцорскую карьеру… пасодоболиста. Теперь я редко пою, и для меньшей аудитории-только в спальне, там нет скользкого пола, — заканчивает Игорь, отпивая вино. И вот что удивительно, ни разу за весь рассказ «пасодоболиста» он не улыбнулся и не сменил тональность в голосе, он абсолютно серьезен! Так не бывает. Ну что за мужик такой?!
— Знаете, вашей фантазии можно только позавидовать и в пору писать книги, — на мое замечание Игорь наконец-то улыбается, да так, что демонстрирует мне голливудскую улыбку и как-то странно меняет выражение лица. — Только вы рискуете тем, что я не пойму где правда, а где вымысел. Это очень сложно, мы знакомы два дня, и я не могу вас разгадать.
— А меня не надо разгадывать, Олеся. Все правда, кроме пасодобля. Я лишь хотел сказать, что иногда тоже пою… в ванне. Короче, хочу и пою, и для этого мне не надо заканчивать университет. Давай закончим с этой темой. И вообще, ты меня умаяла, я столько не разговаривал за год, сколько произнес букв за сегодня.
— А спросить то, что я действительно хочу спросить можно?
— Давай. Только сначала выпьем.
— Я не буду пить.
— А что так? Родители алкаши?
— Хватит! — зло бросаю я. — Зачем вы так прямо бьете в лоб?!
— Потому что так думаю. К счастью, время, когда надо было молчать прошло. Я давно уже не в школе, чтобы выбирать выражения и делать вид, что мне нравится Гоголь, тангенсы, котангенсы, атомы и протоны. Ты предпочитаешь, чтобы я сказал что-то вроде «Ты не пьешь алкоголь, потому что твои родители злоупотребляли и злоупотребляют напитками с содержанием этилового спирта?». По-моему, куда проще спросить алкаши они или нет. Чего зазря выпендриваться.