(Бес) Предел

Юнина Наталья

— И ты туда же.

— Ну а что? Ладно, прекрати из-за этого грузиться. Запишемся к врачу, можно в платную клинику по купону сходить, а то очередь в ЖК хрен дождешься. Найдем мы тебе эти пару тысяч, не дрейфь.

— А как они меня будут смотреть? Ну… там. Поняла?

— Поняла. Через задницу.

— Чего?

— Ну девочек смотрят через задницу.

— Да иди ты! — резко вскакиваю с кровати, поправляя непослушные волосы. — Не пойду я ни к какому врачу. Жила как-то и дальше проживу. На прокладках экономлю, во всем есть плюс.

— Какого

хрена я тебе вообще это сказала, дура! Хотя ты определенно дурнее меня. Не пойму я тебя, Леська, то ты бойкая и острая на язык, то такое ссыкло, что мне страшно становится за тебя.

— Если бы ты знала, как мне страшно от самой себя. И вообще…, - смотрю на себя в зеркало и впервые понимаю, что внезапно возникший в моей жизни Игорь, в общем-то прав. От этого становится невыносимо горько. — Инн? Я страшная? — провожу руками по наспех обрезанным волосам, которые сейчас представляют собой что-то отдаленно напоминающее каре, и вновь хочется от души расплакаться.

— Глупости не говори, — Инна встает с кровати и подходит ко мне сзади, кладет руки на плечи и легонько их сжимает. — Единственный в тебе недостаток-это маленький рост и худоба. С первым бесполезно бороться, разве что сменить кроссовки на туфли, ну а второе решается быстро-откормить и точка, — игнорирую Иннину реплику о моих «единственных недостатках», прекрасно понимая, что она меня просто успокаивает.

— Ну зачем?

— Что?

— Зачем я обрезала волосы?! Дура! А ноздри? Ноздри у меня большие и широкие? — перевожу взгляд на Инну, которая в ответ лишь округляет глаза и, приложив мне ко лбу кулак, начинает стучать им по моей черепушке.

— У тебя мозг вообще как, работает или от голодания сдох? Чего ты несешь? Какие ноздри?

— Сегодня мне сказали… точнее вчера, что я плоскогрудая, плоскозадая и широконоздревая уродина.

— Широконоздревая?!

— Ну я не знаю, как это говорится. Ты же прекрасно поняла. А еще он сказал, что на меня ни у кого не встанет. Ну… член в смысле.

— Тю, встанет еще как. Но волосы ты реально зря обрезала. Ну да ладно, они у тебя благо растут не как у меня, три волосины за год. Скоро отрастет такая коса, что ты этому чмушнику обмотаешь ею его шею, а кончики в ноздри вставишь, чтобы у него в носу защекотало.

— Никакой он не чмушник.

— Кто это вообще такой?! — не унимается Инна и хватает меня за рукав кофты, как только я отхожу от зеркала.

— Мужчина.

— Ну понятно, что не баба, раз не встанет. Где ты его откопала?

— Это скорее он меня откопал под двумя уродами.

— В смысле?!

— В прямом, меня снова затащили… только уже в кусты, и если бы не он, то… в общем, ты все поняла. Поэтому он кто угодно, но не чмушник.

— Лесь, давай к бабке сходим.

— К какой бабке? — непонимающе уставилась на нее, одергивая рукав кофты.

— Ну к колдунье там, или как их кличут. Колдуй баба, колдуй дед. Ну, чтобы тебя перехотели хотеть насиловать. О как сказала!

— Совершенно не смешно, — обиженно бросаю я, и возвращаюсь на кровать.

— Я

и не смеюсь. Ну может это сглаз какой? А что, вдруг тебя мать прокляла, а говорят материнское проклятье самое сильное.

— Не говори глупостей. Все, забыли про все это, я устала.

— Стоп, — неожиданно произносит Инна, садясь ко мне на кровать. — А где ты ночевала, если тебя уволили? Лесь?

Смотрю на Инну и понимаю, что рано или поздно она с меня все равно все вытащит, уж лучше сразу-быстро и безболезненно. И ведь рассказала все как на духу, не упустив ни единой детали.

Глава 11

— А может и не надо ему кончики в ноздри. Неплохой получается мужик-то. Как-то и вправду все подозрительно. Ты ему вилку в плечо, а он тебе ночлег с конфетками.

— Ты про ужин еще забыла.

— Ага.

— У него такой красивый дом, ты не представляешь. Я только утром это поняла. Осознала, когда надо было уже уезжать. Он так пренебрежительно кинул-вот мол тебе комната, типа прости, что не хоромы. А там такие потолки, а шторы… Шторы пипец.

— Стремные?

— Да нет, наоборот шикарные, как в кино. Такие… в общем классные, я о таких с детства мечтала. Как же я хочу заработать на такой дом… ну не такой, конечно, мне и однушки хватит, но шторы точно хочу. Обязательно куплю, когда разбогатею. Я буду стараться, вот только работу новую найду, а там точно поступлю.

— Боюсь, Леська, ты все же дура.

— Что опять?

— Да не заработаешь ты никогда в жизни на хоромы и даже на собственную однушку, оглянись вокруг. Единственный шанс для нас-это встретить обеспеченного мужика. Все. А так, без богатых родителей-ты пустое место. Все, Лесь, детство прошло, пора прекращать мыслить столь… примитивно. Заработает она, ты сначала к врачу сходи, да вес набери.

— Нет. Если я сама в себя не поверю, то кто поверит? Нельзя отчаиваться и слезы вместе с соплями лить, а то ведь на них сама и поскользнусь. Все, это была минутная слабость. Больше не буду, надо вдохнуть глубже и идти вперед, — вновь вскакиваю с кровати и подхожу к зеркалу. — Кстати, я на сайте каком-то прочитала, что месячные вызывает ударная доза укропа. Как думаешь, подействует?

— Подействует, если отхлестать тебе жопу этим укропом, и не пучком, а таким длинным, как на грядке растет. А лучше с борщевиком твою задницу познакомить, чтобы сразу дурь выбить из головы.

— На самом деле, я тоже думаю, что укроп не поможет. Инн?

— Чего?

— А глаза ведь у меня красивые? Мне всегда казалось, что да.

— Красивые, с тушью так вообще будет зашибись.

— И грудь еще может вырасти, ведь может? — с надеждой смотрю на подружку, на что она впервые искренне улыбается.

— Вырастет, глупышка, и попа тоже. Ты главное вес набери, а там во всех местах прибавится. Вот тебе крест даю, — отшучивается Инка, вставая с кровати. — Хотела позже подарить, но раз уж у тебя возник внезапный приступ желания расцвести, то лови сейчас.