Бесценная награда
Шрифт:
— Ваша светлость… это неслыханная честь для нас…
— Встаньте, — сказал ангел спокойно, и я вдруг понял, что наш ангелок, мальчишка-Энджи, изменился. Будучи человеком, он мог сколько угодно рыдать, бросаться под копыта взбесившихся лошадей и задавать наивные вопросы, но в своем подлинном облике он стал как будто старше, мудрее и печальнее.
— Встаньте, генерал, — повторил он.
Человек поднялся, глядя на него исподлобья, и в его глазах горел фанатичный огонь. Вот оно — то самое высшее существо, во имя которого он воевал все эти годы. Пришел, чтобы наградить за верную службу, или повести в последний бой.
— Ваша
Движением руки Энджи остановил его.
— Не беспокойтесь. Мне ничего не нужно. Давайте перейдем сразу к делу.
Генерал помолчал, собираясь с мыслями, а потом указал на кресла.
— Прошу вас.
Мы сели, и в широко распахнутых крыльях ангела радугой вспыхнуло солнечное отражение. Генерал на мгновение прикрыл глаза и произнес:
— И все же это невероятно. Вы! Здесь!
Энджи невозмутимо переждал приступ его восторженной слабости.
— Мне нужна ваша помощь.
— Все что угодно! — Последовал мгновенный ответ.
— Тогда позвольте представить. Буллфер. Гелинджер.
Мы поднялись из кресел, одновременно меняя облик. Густая шерсть, клыки, мощные когти и прочая демоническая экзотика. Немного театрально, но очень действенно.
Генерал вцепился в подлокотники, багровея на глазах.
— Это заговор! Провокация!
— Успокойтесь! — В певучем голосе Энджи неизвестно откуда появились вдруг повелительные интонации. — Не провокация и не заговор. Они пришли, чтобы просить вашей помощи. На очень выгодных условиях, а я согласился быть посредником в этих переговорах.
Ах, Энджи-Энджи, как складно у тебя все получается. Значит, ангелы страдают, когда предают их друзей? Сначала плачут и просят о помощи, а потом становятся вот такими — холодными, спокойными, отрешенными…
Серебряная башня, плывущая в мареве душного полдня, возвышалась над городом. Из ее окон были видны крыши домов, буйные заросли парков и тонкие блестящие ниточки оросительных каналов, бегущие вдоль улиц.
Ангел стоял возле одного из окон и смотрел вниз. Буллфер расхаживал по залу, и мрамор пола звенел под его копытами. Генерал «Белых щитов» сидел в кресле, гневно сжимая подлокотники. Я устроился на краю стола и, задумчиво болтая ногами, рассматривал эту милую компанию «человек — ангел демон». Безумие надеяться на то, что они договорятся.
— Мы воюем с демонами не одну сотню лет, — сказал, наконец, генерал после продолжительного молчания. — В этой войне смысл существования нашего Ордена. И она будет продолжаться до тех пор, пока не останется ни одной их этих тварей или пока мы все не погибнем. Мы делаем святое дело, освобождая землю от нечисти… ваше дело. — Он мрачно посмотрел на ангела, но тот даже не обернулся. — Но ни разу, ваша светлость, мы не получили от вас помощи, даже знака, что вы смотрите на нас, следите за нами, радуетесь нашим победам и оплакиваете погибших. Где было ваше святое воинство, когда эти твари, — он махнул железной перчаткой в сторону невозмутимого Булфера, напали на нас в горах Велисэйма, или когда они заманили в болота нашу конницу? Вы не пришли на помощь, чтобы спасти наших лучших воинов в битве… И тогда мы поняли, что вам нет до нас никакого дела, вы не желаете правосудия, вы заняты собой. Мы не знаем ваших планов, может быть, вас устраивает, что они существуют и творят зло, может быть, еще рано уничтожать
— Не придут, — тихо ответил ангел, и его плотно сложенные крылья дрогнули. — Я не могу их позвать.
Генерал покачал головой.
— Вот значит как, ваша светлость, ваши воины не хотят прийти, и вы решили просить помощи у нас, простых смертных?
Ангел опустил голову, а Буллфер остановился и посмотрел на генерала вспыхнувшими глазами.
— Вот вам реальная возможность покрыть себя славой с ног до головы и написать на ваших щитах «Победители демонов».
— Мы не заключаем сделок с демонами. — Сказал генерал, глядя на Булфа с откровенной ненавистью. — Вам нельзя верить.
— Он верит мне. — Сказал мой бывший хозяин, кивая на ангела, стоящего у окна. — Его слова тебе не достаточно?
— Да, он просил меня доверять тебе, но откуда я знаю, можно ли доверять ему самому? Я не уверен, что он знает до конца твои планы, что не обманут тобой. Кто может сказать, зачем ты пришел сюда.
Буллфер подошел ближе, наклонился над ним, и генерал сразу же стал казаться меньше ростом, и внушительности у него поубавилось.
— Ты хочешь знать, зачем мне твоя армия?! Я скажу тебе. Я хочу отомстить. Одна тварь лишила меня власти. Теперь она сидит в моем кресле, командует моими слугами и смеется надо мной. Я никогда не прощу этой дряни того, что она сделала со мной, и не успокоюсь, пока в клочья не разнесу ее гнездо.
— Откуда я знаю, что у тебя на уме?
Буллфер не рассвирепел и не вышвырнул генерала вместе с его креслом из окна, кажется, хозяин научился сдерживать свои бурные эмоции, выступая в роли просителя, только верхняя губа его дрогнула в неосознанном желании оскалить клыки и зарычать на дерзкого смертного.
— Смежные территории, — сказал он, глядя в упор на генерала. — Если ты поможешь мне вернуть власть, земли от гор… до северного залива будут освобождены. Я выведу своих слуг с этой территории.
Не глядя, он спихнул меня с карт и обвел когтем бледно-зеленый вытянутый овал спорных земель.
— Все это будет принадлежать вам. Или ангелам. Мне все равно. Кажется, вы неплохо уживаетесь вместе.
Генерал аккуратно придвинул к себе карту и стал рассматривать ее так, словно впервые видел этот давно всем осточертевший кусок земли. Потом взглянул на Буллфера, нетерпеливо постукивающего когтями по столу.
— Выгодное предложение. Если это правда.
— Правда.
— Никогда не доверяй демонам. — Снова пробормотал генерал, начиная колебаться.
Еще бы! Буллфер, считай, дарил ему прекрасную землю — леса, пастбища, удобные бухты, плюс несколько серебряных шахт. Отличные земли, которые «Белым щитам» никогда не отвоевать своими силами.
— Ты можешь поклясться, что если мы выполним свою часть договора, ты выполнишь свою?
Буллфер посмотрел на меня, и я почувствовал даже некоторую гордость оттого, что в один из самых ответственных моментов жизни он обращается за поддержкой не к своему обожаемому ангелу, а ко мне. Впрочем, ничего удивительного, сейчас я понимаю его лучше, чем все ангельское воинство. Я-то прекрасно знаю, что у него на уме.