Беседа вечером у гардероба (сборник)
Шрифт:
Дура.
Лучше бы я упала в обморок.
Хотя это мое желание вскоре исполнилось.
Мой геркулес поднял меня на руки, отчего я блаженно заулыбалась, закрыв от счастья глаза.
Он осторожно положил меня на постель и почему-то отошел.
Я открыла глаза.
Он стоял надо мной с ремнем в руках.
Милый, – спросила я его, – для чего тебе ремень?
Лицо моего «милого» в этот момент перекосилось, и он с размаха обрушил этот ремень на мое размякшее тело.
Меня будто обожгли кипятком. Я закричала.
Он откинул ремень в сторону и набросился на меня. Я замолчала.
Он тут же вскочил и, схватив ремень, огрел меня еще раз. Я уже взвыла.
Он
Я, поняв, что в крике мое спасение, орала, как оглашенная.
Он остервенело использовал меня, как орущую надувную куклу и, наконец, откинулся, завыв по-волчьи.
Я залезла под одеяло и забилась в угол постели.
Он встал, оделся и не попрощавшись ушел.
После того, как хлопнула дверь, встала и я. Подошла к зеркалу.
Через живот, правую грудь и шею пролегли две вздувшиеся красные борозды.
Утром позвонила на работу, сказала, что заболела.
Там ни о чем не спросили.
Заболела, так заболела. Что, человек и заболеть не может?
Может.
На следующий день позвонил он.
Я сказала, что заявила в милицию и сей час еду на судебно-медицинскую экспертизу.
Он тут же повесил трубку.
Господи, сколько же я должна встретить негодяев, чтобы по-нормальному выйти замуж.
19 августа 1991 года
В нашей стране опять переворот. По телевизору показывают балет и какой-то гэкачепэ.
У главного гэкачеписта почему-то тряслись руки.
А я в это время загораю в Сочи. Мы с подругой Иркой урвали последние профсоюзные путевки и, приехав в санаторий, познакомились с двумя веселыми хохлами с Украины. Мне достался Вася, а ей – Валентин. Веселые до неприличия. Конечно, они оба холостые, и оба сразу в нас влюбились.20 августа 1991 года
Сегодня после пляжа играли у нас в номере в бутылочку. Я целовалась не только с Василием, но и с Валентином.
Заметила одну деталь – у них обоих губы какие-то масляные. Меня это удивило. Ладно бы глаза масляные, а то губы.
Я поделилась своим открытием с Иркой. Она, оказывается, это тоже заметила и тут же предположила, что они втихаря от нас в своих номерах сало едят.
Брр, сало. Как это противно. А я еще целовала этого рыжего хохла.24 августа 1991 года
Вообще-то зря я иронизировала над Василием. Вчера я осталась у него в номере, а Валентин ушел к Ирине.
Василий оказался очень нежным и ласковым.
Сало оказалось тоже очень вкусным.
Мы с ним потом, часа в три ночи, пили шампанское и закусывали его салом с родины толщиной в десять пальцев.
Господи, наконец-то мне хоть раз в жизни повезло с мужчиной. Впервые с ним я ощутила себя женщиной. Впервые почувствовала, что такое момент истинного счастья в объятиях настоящего мужчины.
Боже, как мне хорошо.25 августа 1991 года
Я ничего не понимаю. Я, наверное, ослепну от слез.
Они оба уехали. Уехали к себе на родину, на Украину.
Оказывается, она, Украина, со вчерашнего дня стала другим государством, и мой Василий стал гражданином другой страны. Чужой страны.
И мы вдруг стали все друг другу чужие.
Ирка напилась, закрылась в туалете и тоже ревет.
Ну что же это творится на белом свете. Только, кажется, полюбила, только встретила хорошего человека, а тут кто-то раз, и все обрубил.
Уеду.
Завтра уеду назад к себе домой в Ленинград. Да, говорят, и Ленинграда-то скоро не будет.
А что же будет?
Я не знаю. Ничего не знаю.8 сентября 1991 года
И точно, Ленинграда не стало.
Но сегодня на улице так же, как и при старом названии, очень холодно.
И я опять одна.14 апреля 1992 года
Вчера вечером произошло невероятное событие. Фантастическое событие. Мне домой позвонил Виктор.
Да, да, Виктор. Мамин любовник и мой первый мужчина.
И я вчера так разволновалась, что не спала почти всю ночь. Воспоминания нахлынули, как рой.
Мама.
Я ее по-хорошему так и не узнала. Я даже не знаю, кто был моим отцом. Она не говорила, а я не спрашивала.
Как она жила? Чем? Я мало интересовалась.
И Виктор. Очевидно, он был для нее чем-то многим, раз они встречались даже после случая со мной. Да и тот случай… Я как-то мало думала о своей роли в этой истории, но сейчас, когда мне уже тридцать, все видится в другом свете.
И даже сегодня, когда мы с ним встретились в кафе у Пассажа, я почувствовала, что у меня трясутся ноги.
А он мало изменился. Чуть-чуть пополнел. Чуть-чуть поседел. Но в общем остался все таким же поджарым и элегантно одетым, и от него все так же пахло приятным одеколоном.
Он подарил мне букет роз, поцеловал руку, сказал, что в Питере в командировке. Узнал, что я здесь, от моей бывшей учительницы химии, которой я иногда пишу. Они, оказывается, соседи по дому.
Мы попили кофе. Он сказал, что я сейчас очень похожа на свою мать. Я в ответ сказала ему, что он ничуть не изменился. Он сказал, что ему в этом году будет сорок пять.
Так, болтая, мы выпили еще по чашечке кофе. Он расплатился и отвез меня на такси до дома.
К себе домой я его не пригласила.21 апреля 1992 года
Уже неделю мы с Виктором встречаемся каждый день.
Два раза были в ресторане, а также в Эрмитаже, Русском музее, Петропавловке.
Я и сама-то уже давно все это не видела. Особенно меня поразил памятник Петру I скульптора Шемякина в Петропавловке. Если верить Виктору, что этот памятник в натуральную величину, то наш царь был каким-то монстром: с маленькой головой и огромными конечностями. Наверное, это все же фантазии скульптора.
28 числа командировка у Виктора заканчивается, а он так ни разу и не был у меня дома. Это уже становится неприличным.
Что-то надо делать.
Буду приглашать.28 апреля 1992 года
Сегодня я его проводила.
Неделю он жил у меня. Это были сказочные дни. Я стала счастливой женщиной. Он любит меня. И всегда любил. И тогда это у нас произошло не просто так, а оттого, что он уже тогда полюбил меня.
А я его полюбила сейчас.
Но это не важно «когда». Важно, что мы, наконец, поняли, что должны быть вместе.
Всю последнюю ночь мы не спали. Он сказал, что все решит там – дома, на работе и вернется. И когда садился в поезд, говорил, что вернется. А я плакала.
И сегодня сердце щемит.
Но я верю, что вернется. Не может не вернуться. Он меня, дуру, любил половину моей жизни. Никто меня так не любил.7 мая 1992 года
Он спит.
Спит у меня дома, на моей кровати.
Засыпая, он спросил меня:
А ты помнишь, какой сегодня день?
Я не помнила, но вот открыла свой дневник и на первой странице нашла этот день.
Надо же, он даже это помнил и приехал с чемоданом именно в этот день.
Любит. Как это приятно быть любимой.14 августа 1992 года
Мы вместе.
У нас будет ребенок.
Так что прощай, мой дневник. Дневник одинокой женщины.
Прощай, больше ты мне не нужен.