Беседы с Богом. Необычный диалог. Книга 3
Шрифт:
Да.
И мы можем делать это в человеческих взаимоотношениях, в терминах того, Кто Мы Есть и как мы поступаем.
Да, хотя большинство из вас находит это слишком сложным. Потому что подлинное постоянство (в противоположность видимости постоянства), как мы уже знаем, нарушает закон природы, и даже для того, чтобы создать видимость одинаковости, требуется великий мастер.
Мастер преодолевает любую естественную тенденцию (вспомни, естественная тенденция направлена к изменению), чтобы создать видимость одинаковости. На самом деле,
И в то же время, люди, которые не являются «мастерами», бывают «одними и теми же» постоянно. Я знаю людей, чье поведение и внешний вид настолько предсказуемы, что можно держать пари на собственную жизнь.
Но для того, чтобы сделать это намеренно, требуются огромные усилия. Мастер — это тот, кто сознает высокий уровень подобия (то, что ты называешь «постоянством») намеренно. Ученик же создает постоянство без необходимого намерения. Например, человек, который всегда на определенные обстоятельства реагирует одинаково, часто говорит: «Я ничего не могу поделать». Мастер никогда этого не скажет.
Даже если реакция человека приводит к замечательному поведению — иногда он получает за него похвалу, — его реакцией часто бывает: «Ну, это ничего. По правде говоря, это происходит автоматически. Это сделал бы любой». Но мастер никогда бы не сделал этого. Поэтому мастер — это человек, который в буквальном смысле знает, что он делает. Он также знает почему. Люди, не работающие на уровне мастерства, обычно не знают ничего.
Именно поэтому так трудно сдерживать обещания?
Это одна из причин. Как Я уже говорил, пока ты не можешь предсказывать свое будущее, ты не можешь давать правдивых обещаний ни в чем. А вторая причина, по которой людям трудно сдерживать свои обещания, заключается в том, что они противоречат подлинности.
Что Ты имеешь в виду?
Я имею в виду, что их развивающаяся правда о предмете отличается от той, которая, как они сказали, будет у них всегда. В результате возникает глубокое противоречие. Чему следовать — моей правде или моему обещанию?
Каков же совет?
Я уже давал тебе этот совет: Изменить себе, чтобы не изменить другому, всё же означает измену. Это величайшая измена.
Но это привело бы к постоянному нарушению обещаний. Ничьи слова ни о чем не имели бы значения. Никто ни на кого не мог бы полагаться.
О, так ты рассчитываешь на то, что другие будут держать свое слово, не так ли? Не удивительно, что ты так несчастен.
Кто сказал, что я несчастен?
Ты считаешь, что именно так говорят и поступают, чувствуя себя счастливым?
Правильно.
О, значительную часть времени. Даже когда у тебя есть все причины быть счастливым, ты позволяешь себе быть несчастным — беспокоясь о том, сможешь ли ты удержать свое счастье! И причина того, что ты даже вынужден беспокоиться, заключается в том, что «удержание твоего счастья», в значительной степени, зависит от того, сдержат ли другие люди данное ими слово.
Ты хочешь сказать, что я не имею права ожидать — или хотя бы надеяться, — что другие люди сдержат свое слово?
Почему ты хочешь обладать подобным правом? Единственная причина, почему другой человек не сдерживает данного тебе слова, состоит в том, что он не хочет — или чувствует, что не может этого сделать, что, впрочем, одно и то же. И если человек не хочет сдерживать данное тебе слово, или по какой-то причине просто не может, почему ты всё же хочешь, чтобы он его сдержал?
Ты действительно хочешь, чтобы кто-то придерживался договоренности, которой он не хочет придерживаться? Ты действительно считаешь, что людей следует заставлять делать то, чего они не могут сделать? Почему ты хочешь заставить кого-то делать что-то против его воли?
Ну, допустим, причина в следующем: потому что, если я позволю им ускользнуть, не сделав того, что, по их словам, они собирались сделать, это причинит вред мне — или моей семье.
Итак, чтобы избежать вреда, ты предпочтешь сам причинить вред.
Я не вижу, какой вред может причинить другому простая просьба сдержать свое слово.
Но другой увидел в этом то, что может причинить ему вред, иначе, он сдержал бы его добровольно.
Значит, я должен страдать от причиненного мне вреда или смотреть, как страдают мои дети и моя семья, вместо того чтобы навредить тому, кто дал мне обещание, просто попросив его сдержать это обещание?
Ты действительно думаешь, что, заставив другого сдержать обещание, ты избежишь вреда? Я говорю тебе: люди, делающие то, что, как им кажется, они «вынуждены» делать, приносят другим больший вред, чем те, кто свободно делает то, что хочет. Давая человеку свободу, ты устраняешь опасность, а не увеличиваешь ее.
Да, если говорить о ближайшем времени, может показаться, что, отпустив другого человека «с крючка» данного тебе обещания или взятого им обязательства, ты пострадаешь, но это никогда не случится, если рассматривать более или менее длительный промежуток времени, потому что, давая свободу другому человеку, ты также даешь свободу себе.