Бешеный куш

Ромов Анатолий Сергеевич

Посмотрев на Седова, адвокат сказал, улыбаясь:

— Ну что, Алексей Иванович? Дела вроде начинают двигаться?

— В каком смысле, Леонид Георгиевич?

— Как в каком? А вы не знаете?

— Нет.

Сняв очки, Прохоров снова, отчаянно щурясь, начал их протирать. Сказал, приладив очки на место:

— Ну как же. «Новый Коммерц-банк» дал вам ссуду. Миллион долларов.

— Серьезно? — Несмотря на уверения Гущина, что Феро даст ему ссуду, Седов в это не верил.

— Совершенно серьезно.

Я только что разговаривал с Феро. Я думал, вы уже знаете. — Прохоров осторожно поправил дужку очков одним пальцем.

— Нет, я ничего не знаю. С утра были дела, ездил, никому не звонил. Значит, ссуда будет?

— Ссуда будет. Ясно, мы должны представить банку устав агентства, схему работы, смету, все остальное. Но это уже детали. — Прохоров пригнулся, сказал негромко: — Лидия Владимировна говорила, вы никого в Москве не знаете.

— Никого, это правда.

— Что, вы и Феро не знаете?

— Не знаю.

— В самом деле?

— В самом деле.

— Тогда просто чудеса в решете. Получить миллион долларов у Феро не так просто.

— Леонид Георгиевич, клянусь, я сам не рассчитывал, что он даст мне ссуду. Попросил наудачу.

— Значит, удача на вашей стороне. — Прохоров переложил несколько листков на столе. Посмотрел на Седова: — Алексей Иванович, сейчас вопрос на засыпку. Если позволите.

— Пожалуйста, Леонид Георгиевич.

— Только ответить надо честно.

— Конечно.

— Каковы будут истинные цели охранного агентства, которое вы собираетесь открыть?

— Истинные цели? — Седов помедлил. — Обычные цели частного охранного агентства. За определенную плату нести охрану людей и объектов. Предотвращать попытки нападений и хищений. Все.

— Ну а если я задам дополнительный вопрос?

— Пожалуйста.

— И спрошу, будет ли ваше агентство обслуживать криминальные структуры? Что вы ответите?

— Я отвечу, что никакие криминальные структуры мое агентство обслуживать не будет.

— Честно?

— Честно.

— Даже замаскированно?

— Даже замаскированно.

Вздохнув, Прохоров снова приступил к процедуре протирания очков. Надев их, сказал:

— Вы ведь знаете мою репутацию? Репутацию адвоката Прохорова?

— Кое-что слышал.

— Я разъясню эту репутацию до конца. Прямым текстом. Мои обычные подзащитные — уголовники. Авторитеты, воры в законе, бугры, джаги, козырные и прочие бандиты и убийцы. Я их защищаю. Но защищать уголовников и быть с ними заодно — разные вещи. Вы понимаете это?

— Понимаю, Леонид Георгиевич.

— Теперь вижу, вы действительно это понимаете. А первый раз, когда я с вами познакомился, я подумал, вы этого не понимаете. И твердо решил вам отказать. Но, к счастью, передумал.

— Спасибо, Леонид Георгиевич.

— Да ладно вам, спасибо…

Скажите, а что у вас с остатком этого дня?

— С остатком этого дня? — Седов не вспомнил ничего, что могло бы занять остаток этого дня. — Да ничего.

— То есть вы свободны?

— Свободен.

— Жены и детей, как я понял, у вас нет?

— Нет.

— Так, Алексей Иванович, — давайте поедем ко мне? В мой дом в деревне? Сегодня пятница, короткий день, посетителей у меня больше не будет.

Этого Седов ожидал меньше всего. Помолчав, переспросил:

— В ваш дом в деревне?

— Да. В деревне Прудилино Павловопосадского района. Он у меня как бы вроде дачи. Участок восемнадцать соток, ягоды, яблоки, сейчас как раз снимаем последние. Банька русская, прямо на участке. Там у меня сейчас вся семья: мама, жена, сын Егор. Мама живет там постоянно, жена и сын, как и я, приезжают на конец недели. Там все и обсудим. Давайте, Алексей Иванович?

— Не знаю даже…

— А что тут не знать? Прямо сейчас и поедем. Там и поговорить можно спокойно, никто не помешает. А?

— Спасибо, Леонид Георгиевич. Хорошо, поедем.

Когда они вышли, Прохоров, открывая дверцу «Волги», сказал:

— Жена стыдит, что езжу на этой развалюхе. А я люблю старушку. Привык к ней, о том, чтобы влезть в другую машину, даже думать не хочется. Едем до Электростали. А там чуть свернуть — и Прудилино. Держитесь все время за мной.

— Хорошо.

Держась строго за «Волгой», Седов у Электростали свернул вправо. Некоторое время они, следуя извивам местной дороги, крутились по небольшому пригородному лесу, пока наконец не выехали на открытое пространство. Впереди открылась деревня.

Дом Прохорова был кирпичным, полутораэтажным. Выйдя из машины, Прохоров с хрустом потянулся. Махнул рукой:

— Все, приехали. Выходите, Алексей Иванович. В гараж машины потом поставим. Проходите на участок.

На участке их встретила невысокая женщина, одетая в спортивный костюм. На вид ей было чуть больше сорока. У нее было лицо из тех, которые принято называть приятными. Глаза у нее были большими и синими, волосы — короткими и темными.

— Алексей Иванович, знакомьтесь, моя жена, Алина Ивановна.

— Ой, Лень, брось, ну что ты в самом деле… Какая я Алина Ивановна… — Улыбнувшись, женщина протянула руку: — Алина.

— Очень приятно. Алексей.

Прохоров познакомил Седова со своей мамой, Зинаидой Матвеевной, женщиной лет за семьдесят, лицо которой было иссечено резкими глубокими морщинами.

Оставалось познакомить его с сыном Егором.

— Он, между прочим, пошел по моим стопам, — сказал Прохоров, — работает в следственной части прокуратуры, в научно-техническом отделе. Все вечера торчит у компьютера.