Бешеный медведь

Злотников Роман Валерьевич

— И в чем дело? Наши ребята разучились готовить легенды? — хохотнул Дик, но тут же осекся. Потому что Вилкипсон помрачнел.

— С тех пор как ты ушел, Дик, многое изменилось… — Он мгновение помолчал, а затем тихо произнес: — Неделю назад на работу в «Макнамара инк.» перешел Джозеф Коешти.

— Джо? — изумленно ахнул Саидер. Джозеф Коешти был заместителем Вилкинсона по кадровой работе. Вилкинсон кивнул.

— Да… поэтому я могу быть твердо уверенным в том, что десяток сотрудников точно работает на меня, но быть уверенным в том, что кто-то из остальных не работает на Макнамару — нет. — Он повернулся к Касьяну: — Понимаете, мистер Полубой, наша демократия — это один из мифов. На самом деле любая свобода выбора в столь сильно

структурированном обществе возможна только за счет того, что в нем наличествует несколько конкурирующих центров силы. То есть все эти разговоры о правах человека, о свободе выбора, о правах меньшинств и так далее навсегда остались бы лишь разговорами, если бы, не выступая в защиту чего-нибудь и, соответственно, против одного из центров силы, вы не выступали бы в интересах какого-нибудь другого. Иногда даже совершенно не зная и не желая этого. Хотя настолько наивных людей у нас сейчас почти и не найдешь. Поэтому когда у нас затевается какая-нибудь гражданская кампания, то среди ее организаторов, причем, как правило, не из числа наиболее известных и уж явно не из тех, что являются, так сказать, ее «знаменами», эти обычно из числа искренне уверенных в своей правоте простачков… обязательно находятся люди, которые способны просчитать, против кого вырисовывается удар и кто для них конкуренты. И запросить у этих конкурентов поддержку: когда в виде информационной кампании в принадлежащих данной группе средствах массовой информации, когда в виде юридической помощи за вроде как символическую цену со стороны аффилированных с этой группой юридических структур. — Вилкинсон слегка сморщился и, отвлекшись от темы, пояснил: — Наши адвокаты любят громогласно заявить, что, мол, готовы сражаться за попранные интересы простых граждан за символическую плату в один доллар, — это хорошо влияет на имидж, но очень далеко от истины… когда используя поддержку входящих в этот центр силы политиков, а когда и прямым финансированием. И это вполне нормально. Пока… — тут Вилкинсон вздохнул, — один из центров силы не оказывается сильнее всех остальных вместе взятых…

На несколько мгновений в комнате повисла скорбная тишина, а затем Полубой тихо спросил:

— А на чем основывается эта его сила?

Вилкинсон пожал плечами:

— На невозможном. Во-первых, он сумел сделать из части наших политиков и государственных деятелей своих прямо-таки фанатичных сторонников. Причем мы точно знаем, что некоторых он не купил. Они сами под влиянием непонятных нам факторов пришли к тому, что Майкл Макнамара ВСЕГДА прав.

Сандерс и Полубой мрачно переглянулись. Между тем Вилкинсон продолжил:

— Ну а остальных он именно банально купил. Я как-то попросил твоего приятеля Ходжеса, — он кивнул Сандерсу, — прикинуть бюджет, который Макнамара пустил на перекупку хотя бы известных нам людей. Оказалось, он почти в восемь раз превышает все имеющиеся свободные активы «Макнамары инк.». А ведь его корпорация отнюдь не выглядит истощенной, а, наоборот, полна сил и процветает…

Сандерс насупился и бросил одно слово:

— Извне…

— Может быть, и так, — кивнул Вилкинсон, — но даже мне неизвестно, как и откуда. Я могу только догадываться по косвенным признакам. Например, несмотря на вроде как бурный рост, цены на платину, иридий и палладий, наоборот, катятся вниз. Никто не может понять, откуда на рынке столько металлов.

— И это тоже мы должны выяснить?

— В числе прочего…

Полубой и Сандерс переглянулись, а затем Касьян медленно спросил:

— А почему бы вам не получить ордер на официальное расследование?

— Потому что, уважаемый майор, мне представляется, что запрос на этот ордер будет последним официальным документом, который я подпишу в своей нынешней должности.

Сандерс присвистнул.

— Фью! Так далеко зашло, шеф?

— Кто знает? — пожал плечами Вилкинсон. — Я не готов попробовать удостовериться точно…

Все снова некоторое время помолчали, переваривая

информацию.

— И как вы предлагаете подобраться к их базам данных?

Вилкинсон усмехнулся:

— Ну… я ведь не зря так давно просиживаю штаны в своем кресле. В столь стройной системе обнаружилось одно исключение. Воздуховоды, вентиляторы и многочисленные кондиционеры здания обслуживает фирма со скромным названием «Мэджик оксиген». И это наш шанс. Кому-то из вас придется поступить туда на работу и добиться, чтобы обслуживание штаб-квартиры поручили именно ему. Дело не одного дня, и даже не недели, но другого пути попасть в логово Макнамары я не нашел.

Полубой и Сандерс снова переглянулись.

— Сэр, но я засвечен, — напомнил Ричард, — меня после дела «Секта» знает каждая собака.

— Верно. Остается господин Полубой с его неистребимым русским акцентом. Впрочем, Ричард, если ты хочешь быть на первых ролях, можно сделать тебе пластическую операцию. Удлиним нос, сделаем пошире рот, оттопырим уши, — Вилкинсон прошелся вокруг Дика, разглядывая его, — думаю, если небольшая лысина…

— Сэр, — вмешался Полубой, с минуту полюбовавшись на вытянувшееся лицо Сандерса, — думаю, в этом нет необходимости. В конце концов русский акцент можно исправить на какой-нибудь другой. Мне кажется, вы продумали такую возможность.

Так и оказалось. Вилкинсон скинул на комп Сандерса гигабайты информации, в том числе и по легенде Полубоя. Так он стал выходцем с планеты Кардифф, Морганом Кадогеном. По своей основной специальности Касьян много что умел, и проходить полный курс обучения ремонту кондиционеров, турбин и прочистке воздуховодов не пришлось, и это сильно сэкономило время. Он поступил на работу в «Мэджик оксиген», тогда как Сандерс остался в тени. С началом основной фазы операции Дик должен был прикрывать Полубоя, а пока он закупал технику и готовил оборудование, списанное со складов Бюро, как отслужившее свой срок либо пришедшее в негодное техническое состояние и приготовленное к утилизации, Вилкинсон помогал чем мог. Вскоре глидер, который Сандерс купил через подставное лицо и зарегистрировал как частное такси, был оборудован всем необходимым для слежения и контроля как визуального и акустического, так и электронного.

Касьян поселился на окраине, в старой гостинице, и старался как можно меньше привлекать к себе внимание. Это было несложно, поскольку постояльцам не было дела до соседей, если те не слишком шумели ночью, не буянили по вечерам и не вызывали интерес у полиции. Уходил на работу он рано, возвращался довольно поздно, предпочитая шататься по городу — что ни говори, а столица одного из самых развитых и богатых государств. Единственное, что ему не нравилось, — риталусов пришлось оставить на ранчо. У Сандерса он появлялся только на выходных, где они подводили итоги прошедшей недели.

Когда Полубой в первый уик-энд заявился к приятелю, Сандерс бродил по двору, внимательно оглядывая мокрую землю — ночью шел дождь. На вопрос, не решил ли друг Ричард записаться в следопыты, Сандерс ответил, что до сих пор не собирался, но, кажется, придется.

— Соседка у меня, вредная такая баба. Фермерша. До ее хозяйства миль десять. Сегодня ни свет ни заря заявился шериф. Говорит: миссис Фрайберг вызвала, а у нее кто-то корову задрал. Прямо располосовали бедолагу. Задрать задрали, а съели немного, ну всего ничего. А волков в округе нет, только в заповеднике, миль за двести к северу.

— А ты-то что здесь ищешь?

— Да, понимаешь, зверюги твои ночью прогуливались. Десять миль, конечно, на их коротких лапках не одолеть, но вдруг. Я осмотрел их… ну так, издали. Вроде крови нет.

— Та-ак, — протянул Полубой, — где они?

— Возле камина дрыхнут.

Касьян вошел в дом. Риталусы вскочили как по команде и уселись на хвосты. Полубой присел напротив них на корточки. Сандерс, которому стало интересно, прислонился к косяку двери. Несколько минут прошло в молчании, потом Полубой крякнул и поднялся.