Бесконечная дорога...
Шрифт:
Пытка ее влажным языком не может длиться для Мартинеза вечно, она дает ему немного свободы и возможность управлять своими движениями. Подавая бедра вверх, проскальзывает в глубину ее рта настолько глубоко, насколько это возможно и, стиснув зубы, кончает. Глядя в глаза, в которых горят огоньки желания, он благодарит ее легким поцелуем в губы и отодвигается.
Диксон хватает, освобожденную от латиноса Нейти за волосы и резко запрокидывает ее голову назад, яростно засаживая член со всего размаха. Его движения теряют ритм, он сбивается, находит его снова и шумно рыча, изливается внутрь девушки. Она прикрывает глаза
Оба без сил валятся на прохладную землю, пытаясь восстановить дыхание и хотя бы открыть глаза. Низкий голос Дэрила сверху заставляет ее обернуться к нему и улыбнуться.
– Мы без боя – тебя ему не отдадим!
– Пусть даже не рассчитывает на это! – подавая ей руку, соглашается Мартинез и передает ей рубашку и брюки.
Его взгляд обращен на друга по несчастью, и они теперь точно вдвоем. Готовые защищать ее до самого конца.
========== Правда ==========
Возвращение в дом уже не кажется такой хорошей идеей, когда взгляд Нейти падает на высокий стройный силуэт на крыльце.
Он ждет их, он нервно курит и не знает что сказать и сделать для того чтобы доказать, что он ей нужен так же сильно, как и она ему. Два года без нее даже в этом жутко-уродливом мире казались еще страшнее. Нейти могла скрасить его серые будни, так как умела только она, так как желал именно он.
Она выходит из темного леса с двумя своими мужчинами и знает, что они больше не оставят ее одну, и знает, что они не уступят своих прав на нее, никому. Даже тому, кто когда-то и был с ней, и любил ее, и даже возможно любит до сих пор. Она все это уже пережила, она жива, и их пальцы, словно стальные оковы, держащие ее, напоминают об этом. Диксон и Мартинез идут рядом, по обе стороны от нее, сжимая ее руки.
Недалеко от дома Цезарь наклоняется к Нейти и прихватив зубами мягкую кожу на шее, слегка оттягивает, оставляя свой красный след на ней. Теперь ее украшают две метки. Две метки – двух мужчин, ясно дающие всем понять о том, чья она и кому на самом деле сейчас принадлежит, если бы только она не прикрывала их воротником толстовки, и не старалась втягивать шею.
Денни, стоящий, под небольшой крышей над крыльцом, щурится, разглядывая вдалеке три смутно заметные в ночи фигуры.
Свет в доме не горит, никто не хочет привлекать излишнего внимания к временному пристанищу и делать его еще менее безопасным. Оставаться здесь еще хоть на более продолжительное время опасно, но и бежать в никуда не хочется.
А еще не хочется говорить всем, что в тюрьме никого не было. Что когда они приехали туда, там было почти тоже самое, что и с их домом. И что они понятия не имеют где оставшаяся часть их группы.
Несколько последних метров до двери проходят в абсолютной тишине, никто не хочет говорить. Они устали, Нейти еле держится на ногах, быстрый бег, а потом жесткий секс с ее мужчинами не проходит бесследно. Каждый шаг дается с большим трудом.
– Спасибо что вернули ее, ребята! – неожиданно благодарит Денни, обращаясь к Дэрилу и Цезарю. Которые одновременно изгибают в удивлении брови и просто буравят этого выскочку взглядами.
– Не для тебя старались, придурок! – сплевывает охотник и, держа Нейт за руку, заводит в дом. Латинос еще несколько минут оглядывается в потемках. Дежурство по периметру еще никто не отменял.
– Я могу проследить за
– Уж справимся и без тебя, как-нибудь, – внимательно обводя взглядом, открытое поле и забор, бурчит Мартинез. Он сдерживает себя, старается подавить рвущийся наружу гнев. Какой-то непонятный мужик, который раньше, слишком давно, чтобы это что-то значило, был с Нейти, все еще имеет на нее виды. И не боится откровенно это доказывать. Убить его прямо здесь и оттащить тело в лес, заманчивое желание, рьяно отгоняемое еще не покинувшим его голову здравомыслием.
– Я могу быть полезен. Я отлично стреляю и умею обращаться с холодным оружием, – пытается он поймать взгляд Цезаря и убедить в своей полезности.
– Ха! А ты юморист! Я не доверю тебе свое здоровье! – нервно постукивая по перилам, затыкает мужчину Мартинез. Надоела его навязываемая помощь, его голос и нахождение на близком расстоянии. Нейти в доме, а он как идиот на улице, следит за порядком и лишь только накаляет обстановку между собой и этим непонятным капитаном.
– Цезарь! – приоткрывая дверь, зовет его Нейт и настороженно всматривается в лица мужчин, встрепенувшихся от звука ее голоса.
– Что-то случилось? – улыбается ей латинос, он рад, что она вспомнила про него, и вышла к нему. Еще бы компанию составила на дежурстве, вот тогда он был бы просто безмерно счастлив. Как раньше на заборе в Вудбери, когда они проводили вместе некоторые ночи, усиленно делая вид, что наблюдают за прилегающей территорией, но вместо этого, обнимались, смеялись, а когда темнело, позволяли себе и большее.
– Может, в дом пойдешь? – протягивая ладонь и ожидая его реакции, спрашивает девушка. Ее глаза ясно дают понять, насколько она ждет его ответа, и на что именно она надеется. – Я хочу, чтобы ты был внутри, пожалуйста.
– Кто-то должен дежурить, – отворачиваясь, боясь не выдержать ее просящего взгляда, нервно сжимая кулаки, бросает латинос и делает один шаг в сторону от нее. Находиться слишком близко к ней – это не выход, он просто сдастся и уступит, оставляя Денни. Доверяя ему свою жизнь и жизни тех, кто в доме. Так нельзя. Он совсем его не знает.
– Цезарь, – она подходит к нему и обнимает сзади, прижимаясь всем телом, согревая, не стесняясь Уолкера и даря своему нынешнему мужчине несколько мгновений счастья. Но заставляя Денни с шумом втягивать носом воздух и крепче стискивать рукоять пистолета. – Прошу тебя. Ты нужен мне там. Пора рассказать ребятам, что с тюрьмой. Мегги только что изъявила желание поехать туда завтра, и я не смогла ей сказать, что ехать нам туда незачем.
Целуя его между лопаток и обходя вокруг, она поднимается на цыпочки и нежно прикасается к губам застывшего на месте мужчины. Он точно не ждал от нее таких действий и теперь не знает, что делать дальше, но сегодня она решает быть главной и тянет его за руку, так же, как раньше с ней поступил Дэрил.
– Я не могу, – из последних сил упирается латинос.
– Денни подежурит. Он это умеет. Он самый лучший стрелок в своем отряде. Так ведь, Уолкер? – обращается Нейти к наблюдающему за этой сценкой мужчине. Он сосредоточен, но в глазах она встречает тоску и печаль, и что-то еще чего там раньше не было. Возможно огорчение от увиденного…