Бесконечная одержимость
Шрифт:
— Я независимый подрядчик. — Он ухмыляется. — Это просто модный способ сказать, что я не очень хорошо отношусь к рутине, но я люблю деньги, поэтому я научился быть сам себе начальником. В основном я занимаюсь техническими вопросами. Немного финансов. Многое из этого закрыто за NDA, так что я не могу рассказать тебе слишком много.
Уклончивость заставляет меня нервничать. Но это не редкость. Есть части моей работы, о которых я не могу говорить. Сара, еще одна из нашей группы подруг, работает в FDIC. Она не может рассказать нам о большей части своей работы,
— Но расскажи мне что-нибудь более интересное, чем просто то, чем ты занимаешься на работе, — добавляет он. — Как насчет хобби? Что тебе нравится делать, когда ты не работаешь?
— Я… ну, я хожу в спортзал. Йога, кардио, все такое. Ничего особенного. У меня есть постоянное воскресное свидание за поздним завтраком с подружками. Я люблю читать. — С каждым словом я понимаю, как скучно звучит моя жизнь. Никаких разговоров о путешествиях, походах в новые рестораны или о чем-то даже отдаленно захватывающем. Я бы не стала винить его, если бы он просто встал и ушел.
— Спокойная жизнь. — Он улыбается. — Звучит расслабляюще.
Я на мгновение сужаю глаза, пытаясь понять, не смеется ли он надо мной. Не похоже, что это так.
— Что ты любишь читать? Я сам неравнодушен к детективам. И мне нравится хороший паранормальный триллер.
Я не могу сдержать легкую дрожь, которая пробегает по мне при этих словах.
— Меня легко напугать, — признаюсь я. — И мне не очень нравятся напряженные книги. Я читаю много… наверно, женскую фантастику. Истории о семьях, сюжете поколений и тому подобное. Не напрягающие.
— А твоя работа особенно напряженная? — Он смотрит на меня с любопытством.
— Нет, — признаю я. — Наверно, я просто не люблю волноваться. Мне не нравится напряжение. — Я не знаю этого человека достаточно хорошо, чтобы объяснить ему то, что я поняла о себе — что я постоянно тревожусь в повседневной жизни, что я всегда хочу угодить другим, быть хорошим другом, партнером и сотрудником, которым, как мне кажется, я должна быть. Мысль о том, что мне нужно напрячься, почувствовать напряжение или страх при занятии своим хобби, вызывает у меня тошноту. Когда я остаюсь одна, я хочу чувствовать покой.
Кроме…
В «Маскараде» я не чувствовала покоя. Я чувствовала себя вне своей зоны комфорта. Вытолкнутой из нее, действительно, как птичка, которая учится летать. Страшно, откровенно говоря. Но к концу… К концу я чувствовала себя так, будто из меня выжали напряжение всей жизни. Как будто вся эта подготовка, все это напряжение и нервозность стоили того, чтобы получить изысканное удовольствие, которое я испытала в конце. И теперь я начинаю думать, что хочу продолжать работать над собой. Начиная с этого странного обеденного свидания.
— Ты выглядишь так, будто находишься за миллион миль отсюда, — комментирует Иван, и мое внимание возвращается
— Прости, — быстро извиняюсь я. — Моя жизнь сейчас в некотором беспорядке. Я не так собрана, как обычно.
Он усмехается.
— А мне кажется, что ты очень собранная.
— Это фасад. — Говорю я ему. — И я в нем очень хороша.
Вот так. Момент уязвимости. Его лицо смягчается, а взгляд скользит по моему лицу, вбирая меня в себя.
— Тогда я хотел бы увидеть, что скрывается под маской.
По позвоночнику пробегает холодок, и я чувствую, что замираю. Я внимательно смотрю на него, пытаясь понять, не ошиблась ли я раньше. Может ли он быть тем самым мужчиной, которого я встретила в эти выходные в «Маскараде».
Что-то в нем есть — но нет. Недостаточно. Это не может быть тот же самый мужчина. И вообще, правила и протокол «Маскарада» разработаны для того, чтобы избежать именно такого исхода, и чтобы все, кто там играет, не могли найти друг друга в реальности.
Это просто совпадение. А может, я просто привлекаю таких мужчин. Дерзких мужчин с загадочной изнанкой. Может быть, это мой тип, выходящий за пределы моей зоны комфорта.
Есть только один способ выяснить это.
— Я также хотел бы пригласить тебя на настоящее свидание, — продолжает он, как будто услышав мои мысли. В моей груди что-то дрожит: чувство страха, но и предвкушения.
Я боюсь того, как это будет — пойти с ним на свидание, что это будет означать. То, что произошло в «Маскараде», имело оттенок нереальности, чего-то запертого за закрытыми дверями. Но пойти на свидание — значит признать, что мои отношения с Нейтом — пять лет моей жизни — закончились. То, что он сделал, непростительно. Я покончила со всем, что у нас было, из-за его поступка.
Он пытался дозвониться до меня в выходные. Потом он написал мне смс. Он извинился. Сказал, что все это было ошибкой. Я игнорировала сообщения, и к вечеру воскресенья они стали еще холоднее. Он сказал, что я даже не пыталась. Что я теряю целых пять лет из-за того, что можно исправить.
В одиночестве своей квартиры я почти поверила ему. За бранчем в воскресенье Джаз, Зои, Сара и другие наши подружки хором сказали мне, что это абсолютное дерьмо, именно то, что они думают о стараниях Нейта. А мои мысли все выходные и сегодняшнее утро постоянно возвращались к той ночи в «Маскараде». Интересно, смогу ли я когда-нибудь вернуться к отношениям, подобным тем, что были у меня с Нейтом, когда я знаю, что еще возможно сейчас.
Я посмотрела на Ивана. Смог бы он заставить меня почувствовать это? Не знаю. Я все еще не уверена, что ночь — это что-то, что можно воспроизвести в реальности. Но я хочу исследовать. Я хочу узнать, какие возможности есть по ту сторону этих отношений, которые так эффектно рухнули и сгорели.
— Я только что вышла из отношений, — нерешительно говорю я ему. — Сейчас я не ищу ничего серьезного. По правде говоря, я даже не уверена, что ищу.
Ухмылка возвращается, дразня уголки его рта.