Бесконечность
Шрифт:
— Как ты? — спрашивает она спустя немалое время.
— Все болит. В памяти провалы. Не могу вспомнить, как я здесь оказался.
— А что помнишь?
— Мы сидим у огня. Вокруг люди. Мы в лесу.
— Это были Дэниэл и люди из его лагеря. Мы сидели, ели и болтали, а потом появился Савл. То есть ты не помнишь, ни как он приехал, ни как забрал Мию?
— Он забрал Мию?
— Да. Байки тоже не помнишь?
— Байки? В смысле велосипеды?
— Нет, мотоциклы. Огроменные мотоциклы.
Пытаюсь что-то вспомнить, найти эти недостающие страницы своей жизни, но ни черта не получается.
— Память вернется, — утешает Сара, поглаживая мою руку. — Постарайся не тревожиться об этом. Сейчас ты здесь. Ты в безопасности, но… — она делает паузу, — это место небезопасно, Адам. Мы должны выбраться отсюда.
— Савл говорит, здесь безопасно.
— Савл? Что ты знаешь о нем, Адам? — морщится Сара.
Я долго думаю, что ответить.
— Он… сильный. Люди слушаются его, делают то, что он велит. Он приказал им прекратить допрашивать меня, он привез меня к тебе.
Она отводит взгляд и внимательно смотрит на свои ногти. Затем снова встречается со мной глазами.
— Он убийца, Адам. Он убил одного из своих помощников, а потом выстрелил Дэниэлу в ногу.
Он застрелил своего помощника. Парень, лежащий на дороге. Это и есть то убийство, в котором Ньюсам обвинил меня? Тогда почему Савл промолчал? Спасал свою шкуру?
На миг я теряю дар речи.
— Нет, — говорю наконец. — Не верится…
Не договорив, я вспоминаю темные глаза, которые как будто полыхают, вспоминаю мерцающее число…
«Я хочу, чтобы ты работал со мной, был моей правой рукой…»
Этот человек похитил мою дочь и мою девушку, выстрелил в моего друга? Но тогда зачем он принял мою сторону и выступил против Ньюсама? Я с трудом возвращаюсь в настоящее, затем опять пытаюсь воскресить в памяти прошлое.
— Расскажи подробнее.
— Это случилось, когда у нас похитили Мию. Дэниэл пытался помочь нам…
На мгновение передо мной встает лицо бородатого мужчины, стоящего на дороге. Друг. В его руках пистолет. Он во что-то стреляет… Все, исчезла картинка.
— Не помню, Сара. Почему я не могу вспомнить?
Хлопаю себя ладонью по лбу.
Мия поворачивается и смотрит на меня широко раскрытыми встревоженными глазами. Она слезает с моих коленей и садится рядом с Сарой.
— Чего еще я не знаю? — Я смотрю на Сару, и еще одна деталь головоломки встает на место: два паренька, смеющихся у огня. — Мальчишки. Твои братья.
Ее глаза наполняются слезами.
— Надеюсь, о них позаботятся. Они в лагере с друзьями Дэниэла. Но я не знаю наверняка. Мы должны вернуться к ним.
Я чувствую, что схожу с ума. Снова хлопаю себя по голове.
— Что это за место? Почему
Хлоп, хлоп, хлоп.
Не помогает. Движение и звук только нервируют меня, но и остановиться я тоже не могу.
— Адам! А ну прекрати! Адам!
Трясу головой, пытаясь вернуть мысли на место. Я слышу страх в ее голосе, но не могу остановиться.
— Адам! Посмотри!
Сара подносит что-то к моему лицу, пытаясь отвлечь меня.
— Посмотри сюда.
— Что это?
Из-за Сары выглядывает улыбающаяся Мия.
— Рисунок Мии, — говорит она. — Мия сделала.
Сара тоже улыбается:
— Спорим, ты поймешь, что это, если внимательно посмотришь.
На рисунке пять кругляшей разного цвета. Два больших, один красный, другой синий с розовым, и три поменьше, один зеленый, один оранжевый и один, совсем маленький, — желтый. Я с первого взгляда понимаю, что это семья, семья кругляшей. И вдруг до меня доходит. В голове как будто гром гремит, а вместе с ним взрывается фейерверк. Это наша семья. Я, Сара, Мия и мальчики.
— Это мы, — говорю. — Ты правда нарисовала это?
Мия кивает, сияя, слишком гордясь собой, чтобы произнести хоть слово.
— Удивительно.
Обнимаю ее и крепко прижимаю к себе.
— Адам, — медленно говорит Сара, — помнишь, твоя бабушка говорила, что видит мою ауру?
— Папа, — говорит Мия, указывая на красный круг, затем на сине-розовый, — мама.
Смотрю на Мию, потом опять на рисунок. Почему она выбрала именно эти цвета? Я присвистываю.
— Она видит их, да? — говорю. — Это у нее от Вэл.
Вот это да. По лицу Сары я понимаю, что она думает так же.
— У Мии ее число, Сара, и ее дар. Она тоже видит ауры.
Перевожу взгляд на Мию, и ее число не дает мне покоя. Крошечная, хрупкая девчурка с чужим числом. Смерть, которая была бы под стать бабуле, но совершенно не подходит Мии. Она — живое доказательство того, что в ту огненную ночь произошло нечто поразительное и жуткое. Все мое тело покрывается гусиной кожей, и тот вопрос, который мучил меня прежде, вновь напоминает о себе.
Бабуля сама отдала ей свою жизнь и свой дар?
Или Мия забрала их у нее?
Может ли она забирать у людей числа и жизни?
Сара
— Мы должны вытащить ее отсюда, — говорю я.
— Они знают? Знают что-нибудь о ней?
— Нет, это наша с тобой тайна. Но они что-то подозревают. Есть тут тетка, Марион, все утро промывала мне мозги и по-всякому пыталась на меня надавить, совала свой нос в наши дела, в общем, старалась. Кстати, именно она предложила дать Мии мелки и попросить ее нарисовать что-нибудь.