Бесконечный тупик

Галковский Дмитрий Евгеньевич

Это обычный, естественный уровень. Другие говорят:

– Насилуй, а убивать не надо. Её потом можно в народном хозяйстве использовать.

Эти уже считаются либералами. Далее, которые говорят, что и насиловать нехорошо, – это борцы за правду, праведники, ими вся страна гордится. А уж если кто-то намекает, что вообще пусть себе идёт и мороженое ест – это уже страдальцы, великомученники. Их имена шёпотом произносятся. Это «совесть нации», её золотой фонд. Они за это чуть ли не на смерть идут…

Н-да, «до-говорились».

– Как девочка? почему девочка? откуда она идёт? куда? какого сорта мороженое? А может быть, она его украла, а может быть, это и не мороженое и это

не девочка, а вредитель, диверсант, власовец переодетый. А может быть, она беспризорная, без ошейника и её в детприют отдать надо. Под микроскоп девочку, под микроскоп мороженое. А то ведь «абстрактный гуманизм» получается.

Нельзя на головы бетонные плиты вываливать, нельзя людей вместо шпал класть, нельзя деревни и города водохранилищами затоплять. И наконец один набрал воздуха и пискнул: «Убивать 66 000 000 человек нехорошо!» Зарвался. Так русские еще два десятилетия потопчутся-потопчутся и дойдут до «мы теперь уже знаем». Знаем то, что другие народы две тысячи лет знали (а то и поболее): «Не убий, не укради…»

Сбылась мечта идиота. Русский писатель оказался полезен, даже необходим, и может теперь на законных основаниях утолять свою страсть к заунывным и примитивным нотациям, может теперь бормотать «под руку»: "Плоховато кирпичи-то кладёте (609), рухнет и придавит". И действительно, рушится и давит. – «Я же говорил!» «Нельзя носы резать – это больно и нехорошо!» Вот мы как: и при деле, и гуманные. Нравоучительность русской литературы постепенно перешла в дидактику московских процессов, давших, в свою очередь, неисчерпаемый материал для всевозможных нравоучений.

Есть и свои «анфан террибли». Александр Зиновьев стал королевской жирафой ползать по западноевропейским подмосткам. Совершенно голый советский философ и писатель (об одном галстуке) на четвереньках хрипит: «Офелия, о нимфа!» «Анти-советская» культура. Журнал «Антикрокодил». Ягодки.

Маяковский похлопывал Александра Сергеевича:

После смерти

нам

стоять почти что рядом:

Вы на Пе,

а я

на эМ.

Что ж, верно. Хотя тут и небольшая ошибочка. Стоять-то рядом, да на разных полочках. Пушкин на полке «Русская классическая литература», а Маяковский на полке «Русская советская литература».

606

Примечание к №572

Вечная поглощённость самим собой, своими переживаниями.

Я эгоист. Вообще «эгоизм» это такое маленькое слово, это когда человек сосредоточен на своём маленьком «я» (и он чувствует, что оно маленькое). А моё «я» огромное. Так что я эгоистище, что ли.

Или, скажем так: я влюблён не в "я", а в своё «сверх-я». То есть я сверхэгоист.

607

Примечание к №575

Будут бить и плакать не дадут.

В 1967 году в Лондоне эмигрантский историк Георгий Катков выпустил книгу «Россия, 1917 год. Февральская революция», содержание которой вкратце сводится к следующему:

1. Февральская революция вовсе не является следствием стихийного выступления каких-то там «народных масс», так как

«массовое движение такого масштаба и такой энергии не могло произойти без некоей направляющей силы, стоящей за ним».

2. Первым компонентом таковой силы является созданная германским Генштабом организация Парвуса, инспирирующая рабочее движение и нашедшая в конце концов репрезентативную фигуру в лице Ленина. Сам Ленин, пришедший к власти при помощи немецких денег и немецкой агентуры, использовал связь с вражеской разведкой

для достижения собственных шизофренических целей. На данные об этом аспекте русской революции впоследствии «было наложено табу обеими сторонами».

3. Второй движущей силой февральского переворота явились «махинации масонов». Крупнейшие деятели масонского движения оказались после гражданской войны за границей, но они связаны клятвой молчания и «ещё очень долго будут молчать». Фактически масоны, преследуя свои цели, невольно обеспечили приход к власти первой силы.

Таким образом, из-за исключительного стечения исторических обстоятельств история русской революции с самого начала оказалась грубо фальсифицированной.

Книга Каткова крайне интересна как своеобразное завершение нового слоя либеральной мифологии. «Февраль 17-го» обобщает отрывочные сведения о русском масонстве, просачивающиеся тонкой струйкой уже в течение шести десятилетий. Основная, центровая глушилка – «свиная харя „истинно русского“ погромшика, выхрюкивающая пошлые россказни о „жидо-масонском“ заговоре», – корректировалась спешным созданием второй линии обороны. В тылу потихоньку рыли окопы и блиндажи для катковского манёвра – варианта столь излюбленного масонами «упреждающего разоблачения». В 1931 г. в Париже С.П.Мельгунов выпустил книгу «На путях к дворцовому перевороту», где называл ряд фамилий «причастных к тайне русского масонства». Однако сами обладатели этих фамилий помалкивали, предпочитая говорить о «людоедах из „Союза русского народа“». И лишь в 1955 г. вышли мемуары Милюкова. После этого в 50-60-х гг. сделали заявления многие видные масоны: Керенский, Кускова, Чхеидзе, Гальперин и др. Говорилось, в частности, что после 1905 г. были основаны масонские ложи «Возрождение» и «Полярная звезда», подчиняющиеся «Великому Востоку Франции». В 1911 г. был заглушечный роспуск, сопровождавшийся созданием «Верховного Совета народов России». Этот-то ВСНР под руководством Керенского и пришёл к власти в феврале 1917 г., прикрываясь юмористическим названием «Исполкома петроградского совета рабочих депутатов» и якобы противоположного ему «Временного правительства». Ещё до революции в Государственной Думе существовало аналогичное разделение «для дураков». И кадеты (Шингарёв, Некрасов и др.), и прогрессисты (Коновалов, Ефремов и др.), и меньшевики (Чхеидзе, Чхенкели, Скобелев и др.), и трудовики (в их числе сам Керенский) – все они входили в «Думскую ложу» ВСНР.

Однако при этом не говорится, по крайней мере, следующее:

1. Взаимоотношения между немецким Генштабом и масонами были достаточно крепкие и разветвлённые, так что версия о масонах «невольных пособниках» Октябрьского переворота (то есть прихода к власти прогерманской партии) смехотворна.

2. Кроме германской разведки в политические дела России в неменьшей степени были замешаны разведслужбы стран Антанты (611), которые не только инспирировали Февральский переворот, но и довершили дело разрушения России после разгрома кайзеровской Германии. Немцы начали, англичане и французы доделали.

З. Самым непосредственным образом в весь этот клубок заговоров и интриг были включены еврейские организации. Их роль в тогдашней английской, французской и германской политике, как бы ни была она велика, меркнет по сравнению с влиянием на ход русских событий.

4. Вся философская, историческая и политическая литература, издававшаяся в России представителями левого лагеря, является литературой исключительно агитационной и в научном смысле не существует. Что касается литературы «правой», то, по крайней мере в смысле элементарной фактографии, она заслуживает определенного доверия.