Бескрайняя плоть
Шрифт:
— Ростиславом, — машинально ответил юноша, но затем спохватился: — А причём здесь моё имя?…
— Послушай, Ростислав, — решил пойти "ва-банк "Захар Захарович, — Ты хочешь заработать пять тысяч рублей? Можно войти? Не бойся; я — бизнесмен.
— Настоящий? — с недоверием спросил Ростислав. — А что я должен делать?
— Да ничего, — рассерженно, что его всё ещё не пустили внутрь, ответил Зудов. — Ты же акушер?
— Ну да, — с гордостью. сказал Ростислав. — Так, всё-таки, что от меня требуется?
— Ты просто дай мне паспортные
— У них же нет ещё паспортов!
— Тьфу! — сказал Зудов. — Ну это я так выразился! Ну — фамилия, имя, отчество, когда родился и тому подобное…Уяснил?
— Уяснил, — просиял Ростислав. — Кажется, я понимаю. Заходите, — наконец пригласил он. — Вас-то как зовут?
— Захаром Захаровичем, — строго сказал Зудов, переступая порог этого места прибавления человеческого рода. — Давай мне данные и получишь пять тысяч рублей.
— Вам всё равно кого? — спросил Ростислав, проходя вместе с Зудовым в небольшую комнату-бокс, в центре которой стоял столик с различными бумажками и бутылью прозрачной жидкости, совсем, как в морге.
— Абсолютно, — ответил Зудов, бесцеремонно садясь на белый стул, стоящий у столика.
— Тогда, может, подождёте немножечко — там сейчас как раз Герасимова рожает, а у меня тут все её данные. Принимает мой брат Мстислав, а имя она уже решила какое — если мальчик, то Слава, в честь отца Силявченко, а если девочка, то — Анна, в честь мамы.
— Нет уж, девочка мне совсем не к чему! — раздражённо сказал Зудов. — Давай мне мальчика!
— Так я что ж — Господь Бог?… — укоризненно заметил Ростислав.
Зудов пристально поглядел на него, потом коротко бросил:
— Не похож!
— Так чего ж вы от меня хотите!..
— Давай уже родившегося кого-нибудь, мальчика…
— Да на них-то документы там, — Ростислав неопределённо куда-то махнул рукой. — Да вы подождите, она сейчас уже родит. Сейчас Мстислав придёт…И имя уже есть — Слава…
— У меня очень мало времени! — напряжённо воскликнул Зудов, почему-то вспомнив о «хронике». — Так что, сделай так, чтобы мальчик уже родился! Или сходи… — Зудов аналогично махнул рукой в неизвестном направлении…
— Да я скажу, конечно, за пять тысяч-то…Просто я поссорился с Сашей, он будет интересоваться — к чему, да зачем…А тут у меня всё здесь. Вот: Герасимова Анна Георгиевна, сейчас рожает, отец — Силявченко Святослав Дмитриевич…Сейчас родится, вы и запишете: Герасимов (они уже договорились фамилию по маме, а может, не расписаны ещё) Бронислав Святославович, родился 17-го июня 2022-го года в Москве…Или же будет Герасимова Анна Святославовна…
— Не надо мне никакой Анны! — буркнул Зудов.
— Да не будет её! — воодушевлённо воскликнул Ростислав. Там уже на «узи» проверяли — мальчик! Яйца даже прослушивались! А вы посидите, сейчас…Хотите самогона? Можете уже записать: Герасимов, как я сказал, Бронислав Святославович…Сейчас Мстислав выйдет…
У Зудова от всех этих «Слав» уже
— На…получишь ещё три, когда родится, или сходишь и сообщишь мне ещё кого-нибудь. Только мальчика!!
— Ой, а у нас почему-то сейчас одни девочки! — вдруг вспомнил Ростислав, немедленно пряча деньги. — Да вы не волнуйтесь! Сейчас родится. Говорю — там уже яйца прослушивались!
— Как это — одни девочки! — возмутился Зудов. — Ты что — издеваешься?!..
— Да нет, ну бывает так… — засуетился Ростислав. — Сейчас вообще мало рожают, а если уж рожают, то…девочки! Парней совсем стало мало! — сокрушённо сказал он.
— Мало? — удивился Зудов. — А тебе-то что? Ты что — педераст?…
— Да нет, что вы!.. — возмутился Ростислав. — Только больно эти бабы достали! А однополо я это…только с братом, с Мстиславом спал. Но это же не в счёт — брат! Ну, в тринадцать лет меня этот…Левон Геворкиевич Петросян отоварил в эту…ну, в попу. И вы знаете — мне даже понравилось! Нет, я не пидор, у меня даже невеста есть…Ярослава, но она до свадьбы тоже даёт это…ну, только в попу. А с парнями-то даже сподручней, чем с тёлками, они так достали, и рождаются одни эти…как в анекдоте — уроды двупопые…
— Надо тебя с моим начальником познакомить, — вдруг зачем-то сказал Зудов. — Он как раз любит парней.
— Да? — с надеждой спросил Ростислав. — А он это…в попу может пихнуть? А то мне даже понравилось после Левона Геворкиеча, не подумайте только, что я — пидор…
— Да мне всё равно, — зевнув, сказал Зудов. — Хоть ты будь лесбиянец.
— Ой, что вы такое говорите!.. — издал смешок Ростислав. — Самогон-то будете? Сейчас уже должна родить…А то я поссорился с Сашей, он-то хочет, чтобы я его, а я хочу — чтобы он. Мне больше нравится, когда меня это…в попу пихают. Это я после Левона Геворкиевича, я-то его задушил нечаянно, мы играли в садомазохизм…Ну, мне по молодости дали пять лет, отсидел три за хорошее поведение…Ну, меня там, на зоне-то все блатные это…в попу пихали. А что — а по-другому там не выживешь! А так тебе и сигареты, и чай, особенно, когда Звяга меня пользовал, он вообще меня любил, кончит мне внутрь, аж в самый желудок, скажет "Ништяк!", и тут же пачку сигарет подарит, и чая…
— Значит, ты — петух? — равнодушно спросил Зудов.
— Да, — честно ответил Ростислав. — У меня даже татуировка есть. Нет, вы не подумайте, что я — пидор там какой-то, у меня даже невеста есть…Я просто люблю, когда меня в попу пихают — люблю, и всё…Я даже кончать научился…Он кончает, и я кончаю…Пейте ж самогон-то!
Ростислав протянул Зудову уже налитый стакан. З. З. не раздумывая тут же выпил его залпом. У самогона был какой-то странный привкус.
— Это из чего самогон-то? — недоверчиво спросил он, прислушиваясь к ставшими вдруг явственно резкими крики роженицы.