Бескрылая птица
Шрифт:
— Как замечательно! Но вы должны пообещать мне, что устроите танцы! Званый вечер без танцев — как трапеза без десерта! — оживленно воскликнула Вивиан.
— О, не беспокойтесь, дорогая мисс: несмотря на то, что я люблю хорошо покушать, танцы всегда были моей страстью! — широко улыбнулась миссис Сэлтон. — А вы любите танцевать, леди Крэнфорд?
— Увы, после смерти мужа я не танцую. — Леди Крэнфорд попыталась растянуть губы в улыбке, но они совершенно не желали улыбаться. — Сердечно благодарю вас за приглашение, мистер Сэлтон, однако в субботу я буду очень занята
Вивиан и ее кузен едва заметно удивленно переглянулись: что на нее нашло? Отчего она вдруг так заспешила домой и почему сказала, что занята в субботу? Ведь это была чистая ложь, она сама сказала им, что эта суббота будет ее выходным от всех дел, касаемых Гринхолла и свадьбы сына.
Если Вивиан была удивлена, то Энтони почувствовал досаду: поведение матери никак не шло знатной леди, графине. Ведь, не дождавшись ответа и пожеланий хорошего вечера от семейства Сэлтон, она быстро зашагала прочь от их небольшой компании.
— Приношу вам свои извинения. Кажется, моя мать неважно себя чувствует, — извиняющимся тоном произнес он, и Сэлтоны понимающе улыбнулись.
— О, жара сегодня просто невыносима. Я и сама чувствую себя, как рыба на суше, — тихо рассмеялась миссис Сэлтон. — Но мы не будем больше задерживать вас… Однако ждет вас в субботу на вашем вечере!
— И мы будем там! — радостно прощебетала Вивиан: званый ужин! Танцы! Новые знакомства! Что еще требовалось юной девушке для того, чтобы назвать вечер добрым, а день не зря прожитым?
— И вы ведь приедете завтра? — тихо спросила ее Шарлотта.
— Обязательно. Будет ли вам удобно принять меня после десяти утра? Попробую подъехать к вам к одиннадцати, — заверила ее мисс Коуэлл.
Мисс Сэлтон просияла от счастья и поспешно кивнула.
— Желаю вам хорошего вечера, — сказал Энтони.
— Благодарю, взаимно, — ответил ему мистер Сэлтону.
Мужчины слегка поклонились друг другу, женщины присели в книксене, и Сэлтоны направились вглубь парка, а мистер Крэнфорд и его кузина — к экипажу, ожидающему их при выходе из парка.
— Вы тоже это заметили? — было первым вопросом Вивиан, когда они довольно быстрым шагом зашагали к экипажу.
Ладонь девушки покоилась на локте кузена.
— Вы о моей матери? — усмехнулся Энтони.
— Именно! — тихо воскликнула Вивиан. — Кто такой этот мистер Сэлтон? Отчего тетя Беатрис вдруг так внезапно заторопилась обратно в Гринхолл?
— Ума не приложу. Должно быть, он ее давний знакомый, как она и сказала. Думаю, она и вправду неважно себя чувствует: моя мать крайне чувствительна к переменам погоды.
— Бросьте, Энтони, погода сегодня не менялась: с самого утра стоит духота.
— Тогда у меня нет ответа на ваш вопрос, дорогая Вивиан, но я полностью согласен с вашим мнением: моя мать вела себя крайне невежливо.
«Ах, он, должно быть, не заметил того, как тетя то краснела, то бледнела! Все мужчины слепы и глухи, когда дело касается женских переживаний, —
Выйдя из парка, молодые люди направились к экипажу, в котором уже ожидала их леди Крэнфорд. Вдруг рядом с экипажем Крэнфордов остановился другой, белый, и сидящие в нем персоны грациозно покинули его. Взглянув на них, Вивиан нахмурилась, но тут же смогла мило улыбнуться и пожелать им хорошего вечера.
Мадемуазель де Круа, одетая в красивое бежевое платье, положила свою тонкую ладонь, затянутую в белую перчатку, на локоть элегантно одетого герцога Найтингейла и так же мило улыбнулась Вивиан.
«Смотри и плачь: он мой!» — говорила улыбка француженки.
Герцог вежливо поклонился мисс Коуэлл, и пара медленно направилась к входу в парк, а нескольких шагах позади них одиноко шагал мсье де Круа.
Глава 21
— Ты не поедешь к Сэлтонам. Трогай! — было первым, что услышали Энтони и Вивиан, когда сели в экипаж.
Тут же послышался громкий цокот лошадиных железных подков, и экипаж повез своих хозяев в Гринхолл.
Лицо леди Крэнфорд было отвернуто к дороге, будто она совершенно не желала видеть ни Вивиан, ни даже Энтони. И это была правда: то, что ее племянница, а затем еще и сын дали обещание Сэлтонам навестить их, разгневало ее, но она старательно подавляла в себе этот гнев, чтобы не разбудить в них подозрения о том, что…
«Но узнать об этом им будет легко: ведь тот скандал, прокатившийся в Лондоне и высшем обществе страны, не скроешь, и заставить всех позабыть о нем невозможно! И все из-за этой упрямцы, моей сестры! — с отчаянием подумала леди Крэнфорд, но все же, она одна владела знанием того, кто на самом деле был мистер Сэлтон, и почему он так удивился, увидев на шее ее племянницы цепочку с птицей. — Бедные мои сыновья! Если кто-то расскажет им обо мне и Кэтрин, их сердца будут разбиты»
— К кому из нас вы обращаетесь, матушка? — сухо уточнил Энтони, весьма недовольный приказным холодным тоном матери.
Та даже не взглянула в его сторону.
— Я сказала это Вивиан, — ответила она: отдавать приказ Энтони она не желала, так как знала, с каким негодованием он отреагирует на него. Но племянницу она обидеть не боялась и в данный миг не видела смысла щадить ее чувства.
— Но, тетушка, вы же были там и слышали, что я дала им свое обещание, — удивленно вскинула брови девушка, поражаясь тому, как тетя Беатрис, графиня, к тому же, надеется заставить ее нарушить данное ею обещание.
«Да что это с ней творится? Что связывает ее с Сэлтонами? Почему она так категорически не желает пускать меня к ним?» — недовольно подумала Вивиан.
— Напиши им, что больна, занята, уехала из города… Что угодно, Вивиан. Ты не поедешь к ним. Я не желаю, чтобы ты общалась с Сэлтонами, — ледяным тоном отрезала леди Крэнфорд.
— Очень жаль, тетушка, — таким же ледяным тоном ответила на это Вивиан: нет, нет, она не даст тетке торжествовать! Вновь пытается подчинить ее себе! Этого не произойдет!