БЕСкультурные
Шрифт:
Так бы ребятки и оставались неотёсанным быдлом, если бы в Ночь беззакония судьба не свела их с режиссёром Заславским, ставящим «Идиота» Достоевского. Друзья естественно клюнули на то, что на сцене будет «классический хороший трахач».
– Гелл, а как тебе этот наряд, – Кармен уже битый час вертелась перед зеркалом, выбирая прикид для первого окультуривания в своей жизни.
Гелла окинула взглядом её лаковую короткую юбку, и такую же лаковую курточку, из которой выпирал полупрозрачный бюстгальтер.
– Ну,
– Не, ну мы же на парнушку идём. Надо соответствовать.
– Нет, пупсик, ты всё-таки идёшь в театр, серьёзное заведение. – с налётом иронии сказала Гелла. – Хотя, одевай что хочешь. Мне посрать. А я оденусь как приличная чика. – она достала из шкафа пиджак и брюки и показала подруге.
– А что под пиджак оденешь?
– Ничего. Свои достоинства не буду прятать. Мальчики, вы там скоро? Хватит свои пиписи начищать. В оргиях Заславского нам, к сожалению не суждено поучаствовать. Мы только зрители.
В комнату вошли Лёха с Арсом. Лёша выбрал себе образ а-ля байкер: косуха, чёрная майка, джинсы, серьга в ухе. Ну а Арс решил не отставать от друга. Только выбрал белую майку.
– Почти братья-близнецы, – с лёгкой улыбкой вздохнула Гелла.
– А ты ещё не готова? – выпучил глаза Арс.
– Да я ждала, пока вы марафет наведёте. Я же не такая черепаха как вы. Мне достаточно минуты на все сборы.
– Кармен, на какой трассе стояла? – прыснул со смеха Лёха.
– Отъебись. Всё, Гелл, мы тебя на улице ждём.
Добираться до театра пришлось пешком. После Ночи беззакония город напоминал одну большую дымящуюся свалку. Компания скучающе смотрела по сторонам. Кармен вела прямой эфир в Инстаграме:
– Это просто какой-то пипец. Зайки, вы только посмотрите, наш город превратился в сплошные руины. Вот наша кафешка, где мы часто зависали с друзьями. Точнее то, что от неё осталось. Лишь один столик уцелел. В общем, всё как в 92-м после войны с фашиками.
– Дура, с фашистами мы в 40-х воевали, – Гелла закурила.
– Сама дура. Это моя подруга Гелла. Она типа у нас умная. В общем, мы сейчас идём в театр. На премьеру Заславского. Он по роману Идиотова ставит эротический спектакль «Достоевский». Да, Гелла, я ничего не перепутала?
– Ага, – Гелла еле сдержала улыбку.
– Воот. В общем, идём мы в театрик. Странно конечно, что он уцелел. Может, люди просто не захотели себя лишать культуры. Не знаю. Ну, в общем, во время спектакля я буду в сторис кидать горячие видосики. Так что не скучайте. Всё, мои зайки, чмоки-чмоки, на долго не прощаюсь.
Через полчаса друзья уже были у театра. На входе тучная контролёрша с «похер-фейс» подносила смартфон к их гаджетам и на экране одна за другой высвечивались страницы подтверждения личности: «тупая шлюшка» (Кармен), «неудовлетворённая сука» (Гелла), «позитивная алкашня» (Лёха), «инопланетное ебанько» (Арс).
– Проходите, –
Попав внутрь, компания прозрела от количества народа. Сегодня был переаншлаг.
– Так вот почему мы шли по безлюдному городу, все рванули на порнуху к Заславскому, – отметила Гелла. – Мы как-то рано пришли. Давайте перекурим что ли? Тут ведь задохнуться можно.
Когда ребята уже вовсю дымили, на улицу вылетел Заславский и нервно закурил. Его всего трясло как при лихорадке.
– Смотрите, Заславский! – Кармен указала ребятам в сторону режиссёра. – Что с ним? Какой-то он напряженный.
– Премьера, что вы хотите. – бросила Гелла.
– Мне кажется, у него какая-то жесть случилась, – заметил Арс. – Посмотрите, он белый как унитаз. Давайте хоть подойдём поздороваемся.
– Здравствуйте, – Кармен первой шагнула к режиссёру. – А вы нас помните? Мы у вас были на репетиции.
– Здравствуйте, молодые люди, – Заславский потянулся за новой сигаретой. – Как же не помнить? Чуть не сорвали мне весь процесс. Хотя… Уже глубоко до фени…
– А что случилось? – поинтересовался Лёха, подкуривая Заславскому.
– Катастрофа случилась. Тридцать минут до начала, а исполнителей главных ролей нет на месте, их телефоны вне зоны доступа. Уволю их к ебени матери! Так подставить театр!
– В смысле, нет Ебышкина и Настасьи Филипповны?
– Да, Мясников и Царёва послали своего режиссёра в день премьеры. Эпично.
– Может мы вам можем чем-то помочь? – почти безразлично спросила Гелла.
– Да чем вы можете помочь, – отмахнулся Заславский, но тут задержал взгляд на Гелле и начал резко меняться в лице. – Хотя… А ну-ка повернись.
– Что? Зачем?
– Моя хорошая, много вопросов. Повернись.
Гелла несколько раз повернулась вокруг себя.
– Ну и?…
– Так, очень хорошо. Да, да… Невероятно. То, что надо.
– Не поняла…
– Солнышко, ты сейчас можешь спасти одного очень хорошего режиссёра. Побудешь один вечер Настасьей Филипповной? Умоляю, помоги. Иначе, это мой конец. Первые люди города сегодня здесь. Меньше всего на свете я хотел бы при них обосраться жидким поносом. А именно это и случится, если ты откажешься.
– Сорок тысяч.
– Что?
– Пятьдесят. Трахаться на глазах у всего города я буду только за деньги.
– Ну у тебя и аппетиты, детонька. Ладно, хрен с тобой.
– Но деньги вперёд.
– Без ножа режешь. Сейчас пойдём с тобой в бухгалтерию. Вся наша казна на тебя уйдёт. Театр и так на ладан дышит. Ладно, теперь осталось найти Мышкина.
– Не, не, я пас, даже за деньги, это вообще не моя тема, – отрезал Арс, увидев на себе заинтересованный взгляд Заславского.
Молящий взгляд режиссёра поймал на себе Лёха.