Беспокойство
Шрифт:
Самойленко стоял у входа в казарму. Подходило время его дежурства. Он должен был сменить на станции Зайчикова. Андрей посмотрел на часы и почему-то задумчиво улыбнулся. Он держал в руках томик произведений Чехова: сегодня состоится репетиция кружка художественной самодеятельности.
Из комнатушки, в которой помещалась библиотека, слышался звучный голос Мухтарова. Али пел на своем родном языке. И хотя Андрей не понимал слов, мелодия нравилась ему, волновала. Самойленко окинул взглядом молчаливые горы. С
— Да, это настоящий шайтан-ветер. Ураган!
Вскоре хлынул дождь, вокруг все завихрилось, больно стегнул по лицу песок. Боковая стена дощатого сарая, в котором помещался дизель, вдруг наклонилась. Приподнялась и часть крыши. Мухтаров и Самойленко уже хотели было бежать к сараю, как с высотки к ним примчался Зайчиков. Придерживая с трудом фуражку, он прокричал:
— Инженер-лейтенант приказал срочно укрепить сарай, а то все разрушится.
— За мной! — вновь громко крикнул Зайчиков и бросился к штабелю бревен. Там лежали и щиты. Но ветер сбил его с ног. Андрей подхватил ефрейтора под мышки, поднял на ноги.
— Сначала бревна тащите, потом щит! — крикнул Зайчиков и пополз к штабелю. Уже вся постройка накренилась и, казалось, вот-вот рухнет. Ефрейтор с трудом поднял мокрое бревно, сделал несколько шагов, но поскользнулся и упал, ударившись плечом о камень. Перед глазами поплыли желтые круги…
Когда пришел в себя, урагана уже не было. Рядом стоял Мухтаров, мокрый, забрызганный грязью. Ревела сирена.
— Что с сараем?
— Устоял, Витя, все в порядке! — ответил Али. — Слышишь, тревогу объявили…
Зайчиков попытался подняться, но не смог. Самойленко взял его на руки и хотел было отнести в казарму, но ефрейтор остановил его:
— На станции, наверное, что-то случилось. Там инженер-лейтенант… Беги к нему, Андрей. Если что, по звездочке ориентируйся… Не теряй времени, беги!..
— А Зайчиков где? — с тревогой в голосе спросил Шумов, когда операторы прибыли в помещение станции. Инженер-лейтенант держал в руках телефонную трубку. — Зайчиков, спрашиваю, где? — повторил он.
— Ушибся, не может встать на ноги, — глядя на экран, ответил Андрей.
— Займи быстро место у экрана! — приказал Шумов.
Самойленко сел на скамейку. Чуть-чуть дрожали руки, на зубах хрустел песок.
— Круговой поиск! — послышалось в звукоговорящей системе.
— Есть, круговой поиск! — повторил Андрей и впился взглядом в экран. Возникла бледная отметка «местника».
— Усилить напряжение! — попросил он дизелиста и сам удивился своему строгому, четкому голосу. Звездочка засветилась ярко, так, как она отражалась, когда поиск вел Зайчиков. Плавно побежала по кругу развертка, высвечивая мелкие точки…
— Спокойно, спокойно, товарищ Самойленко, — сказал Шумов. Но Андрей не слышал лейтенанта: он
— Есть цель! — громко доложил Андрей и, отсчитав с помощью звездочки по масштабным отметкам километры, сообщил данные инженер-лейтенанту; Шумов тотчас же передал их на командный пункт. Прошло еще очень немного времени, и цель вдруг исчезла. Самойленко заторопился, пытаясь найти ее. Но тут раздался щелчок, и в динамике прозвучала команда:
— Цель уничтожена, отбой…
На взлетно-посадочной площадке готовился к вылету вертолет. Лежа на койке в полном обмундировании, Зайчиков в окно видел пилотов, хлопотавших у машины. Очень не хотелось ему улетать. Неделю он терпел боль в плече, упорствовал перед инженер-лейтенантом, когда тот предлагал отправиться в госпиталь. Потом прибыл врач и потребовал немедленной эвакуации. И вот сейчас, через каких-нибудь десять — пятнадцать минут, он покинет отдельную радиолокационную точку. Рядом с ним сидел Андрей. Он молча перелистывал книгу, но думал о Зайчикове: «Надо же было этой буре подняться!»
Али настраивал приемник. Мешали разряды. Мухтаров нервничал. Самойленко подошел к нему и помог поймать Москву. Послышался голос диктора:
— «…за достигнутые успехи в боевой и политической подготовке…» — Перечислялись незнакомые фамилии ракетчиков, операторов… Приемник затих, Мухтаров чуть повернул вправо рукоятку настройки, и разряды утихли.
— «…Рядового Самойленко Андрея Платоновича…» — прозвучало так неожиданно, что Андрей не сразу сообразил, что его наградили медалью «За отвагу». Когда понял, уронил книгу и закричал:
— Ребята, что же это такое?! Меня, медалью? За что?.. Это же все сделали наш лейтенант и Витя Зайчиков… Витя, — обратился он к ефрейтору. — Ты слышал? Как же это так? Я напишу в Москву…
В дверях показался Шумов. Самойленко бросился к нему:
— Товарищ инженер-лейтенант, вы слышали? Человека обошли.
— Слышал, успокойтесь. Помогите Зайчикову встать, вертолет готов к отлету…
Машина оторвалась от земли. Она уходила все выше и выше, Андрей провожал ее печальным взглядом. У него было такое чувство, словно улетал его родной брат. На высотке плавно покачивалась антенна, будто желала Зайчикову счастливого пути, быстрейшего выздоровления.
— Человек-то какой, а?! — произнес Андрей.
Все промолчали.
— Человек-то какой?! — громче повторил Самойленко. Но опять никто не отозвался. Андрею почему-то стало зябко. А Шумов все смотрел и смотрел туда, где, чуть дрожа, букашкой повис над горами вертолет. Когда же машина совсем растворилась в синеве, инженер-лейтенант повернулся к Андрею. Он долго смотрел в лицо оператору, и было в его взгляде такое, отчего Самойленко почувствовал теплоту в душе.
— Вот так, товарищ Самойленко… Теперь можно сдавать на первый класс. Пойдемте, я еще раз проверю ваши знания на макете, — сказал наконец инженер-лейтенант и первым направился к казарме.