Беспорядочные связи
Шрифт:
Центральный вход был открыт. Рик вошел в клуб и запер за собой дверь, – на тот случай, если кто-нибудь из самых шустрых журналистов решит последовать за ним.
Он окликнул Миранду. Тишина. Рик испугался. А что, если с ней и вправду случился шок, как предупреждал Коул? Словно безумный, помчался он по коридору, заглянул в кабинет, в оба туалета и наконец в артистическую уборную. Увидев торчащую из-за дивана штанину ее брюк, он подумал, что Миранда лежит в обмороке на полу, и кинулся в комнату. Но это оказались лишь брюки, валявшиеся под диваном. С края урны свешивался рукав ее разодранной блузки. Рик пнул урну ногой. На пол вывалился бюстгальтер Миранды.
– Проклятье. Проклятье. Проклятье! –
Он схватил со столика баночку с кремом для бритья и запустил в зеркало. Зеркало с шумом лопнуло. Стекло опутала паутина трещин. Рук уставился на свое размноженное отражение.
Стряхнув в себя ощущение недоброго предчувствия, он поспешил к заднему выходу и выскочил на улицу, едва не сбив с ног полицейского в штатском, который объяснял криминалистам, как проехать к главному входу в клуб.
– Я еду допрашивать задержанного. – Незачем докладывать ему, что Миранда исчезла. Полицейский, разговаривавший по телефону, рассеянно кивнул в ответ.
В конце аллеи Рик остановился, размышляя, в какую сторону могла податься Миранда. А вдруг она говорила правду и на нее напал кто-то другой? Может быть, этот другой утащил ее с собой? Рик отмахнулся от нелепой мысли. У преступника вряд ли хватило бы наглости заставить ее переодеться, зная, что рядом находятся полицейские и куча репортеров. Он быстро просто накинул на ее свою куртку и смылся. Нет, убеждал себя Рик, Миранда или бродит где-то в тупом оцепенении, или побежала спасать Коула. И в том, и в другом случае она не соображает, что делает.
– Где ты, Миранда? Ты что? – спросил Рик в пустоту, усаживаясь за руль своей машины, на которой не было знаков полицейских отличий.
Скорей всего она уже в участке. Наверное, ждет, когда Коула зарегистрируют, чтобы потом сразу же вызволить его под залог. Рик невесело рассмеялся. Теперь его выпустят не скоро. Он уже разговаривал с помощником окружного прокурора, курирующим отдел по расследованию сексуальных преступлений, и она собиралась просить судью не допустить освобождения Тейлора под залог на основании того, что он представляет опасность для общества. Губы Милано изогнулись в самодовольной улыбке. Все складывается как нельзя лучше. Труднее всего придется с Мирандой, но он и ее сумеет усмирить.
Интересно, как далеко она продвинулась в своем расследовании по делу о шантаже? Догадывается ли, что ее возлюбленный ко всему прочему еще и вымогатель? Рик был убежден, что Миранда прекратила расследование сразу же, едва узнала о причастности Коула к шантажу. Что ж, он будет наблюдать за ее разваливающейся карьерой. Может быть, следует немедленно позвонить Дагу Сэндборну и сдвинуть дело с мертвой точки? Пожалуй, не стоит. Успеется. Тут и так все ясно. Незачем торопить события.
Вот когда мир вокруг нее начнет рушиться, когда она окончательно разуверится в себе, имея за плечами в возрасте двадцати шести лет две загубленные карьеры и возлюбленного, который оказался насильником и вымогателем, тогда и только тогда он, Рик, сделает ей предложение. И она, разумеется, примет его с благодарностью. А на что ей рассчитывать? Пусть ей кажется, что она его больше не любит, однако он для нее мужчина привычный. К тому же он хорош собой, честолюбив, впереди у него блестящая политическая карьера. Для избирателей проблема преступности стоит на первом месте, так что для испытанного борца с преступностью сейчас самое время выставлять свою кандидатуру. Успех ему обеспечен. В ходе избирательной кампании его будет сопровождать красивая жена. Жена, обязанная ему своим благополучием, поэтому она, разумеется,
Разработанный им план мести сулит такие выгоды, о которых он прежде не смел и мечтать.
С полицейской волны Милано переключился на программу новостей. Одна из журналисток, присутствовавших на его пресс-конференции, вела репортаж с набережной. Она прокрутила запись его выступления. Рик, услышав свой голос, остался доволен. Он говорил спокойно, уверенно и вполне убедительно. Подъезжая к департаменту полиции, Рик обдумывал открывавшиеся перед ним перспективы. Как ему лучше поступить: баллотироваться в городской совет, бросить вызов мэру или уж сразу бороться за место в сенате штата?
– Милано, – окликнула его новенькая сотрудница полиции, едва он вошел в здание. – Вас ищет шеф. Вашего задержанного регистрируют.
Увидев, куда направляется Милано, она посоветовала:
– Я бы на вашем месте сначала повидалась с шефом.
– Подождет, – отмахнулся Рик.
– Нет, не подождет, – возразил начальник полиции, преграждая Рику дорогу. Тот остановился, скорее раздраженный, чем удивленный. – Я, конечно, рад, что вы наконец произвели арест, но хотелось бы надеяться, что здесь нет ошибки. Этот Тейлор, похоже, ходит в любимчиках у некоторых заправил общества. У тех, кто спонсировал избирательную кампанию мэра. В частности, Виктория Лэмберт подняла на ноги всех своих влиятельных приятелей и знакомых, которые звонят куда только можно: в городской совет, мне и даже мэру, будь он проклят! Готов поспорить, что на столе у вас уже скопилось столько писем и посланий, что до завтра не прочитаете. Молите Бога, чтобы задержанный оказался тем, кого вы ищете, иначе придется распрощаться с надеждами на блестящую политическую карьеру.
О честолюбивых планах Рика было известно всему департаменту, и шеф относился к ним с нескрываемым пренебрежением.
– Не беспокойтесь. Все под контролем, – ответил Рик с уверенностью, которой отнюдь не чувствовал в себе. – Дело в том, что он был задержан с поличным, когда пытался изнасиловать еще одну женщину. Изнасиловать он ее не успел, зато избил. К тому же у меня есть улика – тот самый черный плащ, в котором он совершал предыдущие преступления.
Конечно, следовало сообщить, что потерпевшая – его бывшая любовница, но ведь тогда его отстранят от дела. Л он, естественно, этого не хочет. Пока не хочет.
– Где потерпевшая? В больнице? К ней приставлен полицейский?
Рик судорожно думал, как бы ему ускользнуть от прямого ответа. Если сказать, что Миранда исчезла, слабое сердце шефа уж точно не выдержит. Из неприятного положения его вызволила подскочившая к ним помощница окружного прокурора по сексуальным преступлениям.
– Слава Богу, нашла тебя, Рик.
Миниатюрная брюнетка с невероятной для ее хрупкой комплекции энергией пожала ему руку. Она была чем-то взволнована и казалась растерянной.
– Не думаю, что мы добьемся распоряжения не отпускать его под залог. Влиятельные друзья нашего общительного насильника уже пообрывали все телефоны и полиции. Судебные органы тоже под прессом. К тому же, – добавила она удрученно, – рассматривать вопрос о возможности передачи задержанного на поруки будет Кроли. Его уже назначили.
Милано заскрипел зубами. Начальник полиции, заметив своего помощника с пачкой телефонограмм, потрепал Рика по плечу и, извинившись, ушел. Судья Филип Кроли был рабом консерваторов своего округа. При других обстоятельствах Рик воспринял бы его кандидатуру благосклонно, ибо Кроли слыл человеком, не церемонившимся с преступниками. Он считал, что им полагается иметь не больше прав, чем букашке под его башмаком. Кроли мог поступиться своими политическими убеждениями только под давлением влиятельных политических сил, а друзья Коула, по-видимому, обладали немалой властью.