Беспощадная страсть
Шрифт:
— Все за мной! — распорядился Корвет и двинулся вон из комнаты.
Они вернулись в застеленный татами зал. «Где же мы все-таки находимся? — мельком подумал Север. — Ладно, скоро выясню, Бог даст…»
— Умник, Борзой, свободны пока, — бросил Корвет парням. — Будьте наготове, скоро понадобитесь, вызову. Сатир, пойдем!
Север пошел следом за Корветом и вскоре оказался в достаточно просторном помещении, представлявшем собой нечто среднее между однокомнатной квартирой гостиничного типа и командирской рубкой космического корабля из произведений отечественной
Между тем обставлена «рубка» была довольно уютно.
— Садись, Сатир, — предложил Корвет, указывая на одно из кресел возле журнального столика, стоявшего у стены комнаты. — Выпьем.
Он достал из стального сейфа — импровизированного бара — бутылку безумно дорогой подарочной водки «Московская», совсем недавно появившейся в продаже. Открыл, разлил напиток по бокалам для шампанского.
— Хватанем! — Корвет протянул бокал Северу. — В полный рост, по-советски!
— Шикуешь, — проронил Север неодобрительно. — Чего фраерить, такое пижонство покупать, бабками швыряться? Водка — она и есть водка…
— Пьешь все, что горит? — спросил Корвет насмешливо. — Трахаешь все, что шевелится? А если не шевелится — расшевелишь и трахнешь? Это ништяк. Это тоже очень по-советски.
— Иди ты… — буркнул Север.
— Да не куксись ты, брат! — рассмеялся Корвет. — Пей, не стесняйся! Я вчера, считай, второй раз родился. Так что пей смело!
Они выпили.
— Выходит, спас ты меня, парень, — крякнув, продолжал Корвет. — Жизнь мне спас. Уделал бы меня Львивченко, на гуляш постругал. Знаю я его, жлоба карпатского. Бендеровская морда… Получается, в долгу я у тебя, Сатир. А я свои долги всегда плачу…
— Значит, берешь в «семью»? — воскликнул Север азартно.
— Нет вопросов, — кивнул Корвет.
— Но у меня тоже свое условие! — объявил вдруг Север. — Моя сестра… Она всегда при мне. Так вот, она должна быть неприкосновенна!
— Волос с ее головы не упадет! — саркастически усмехнулся Корвет. — У нас своих баб — хоть до смерти утрахайся. Не переживай, братуха Сатир! Твой инцест останется при тебе!
— Нормально… — смущенно отвернулся Север. — А то я ни в одну бригаду вступить не мог… Никто не хотел уважать мои чувства! — закончил он с блатным надрывом.
— Ну а я уважу! — Корвет откровенно наслаждался. Ему доставляло удовольствие наблюдать такого вроде бы умного парня, глупеющего на глазах, едва заходит речь о его извращенной страсти. Север же, давно понявший психологию Данила, намеренно подыгрывал ему.
— Но! — Корвет поднял вверх указательный палец. — Ты, Сатир, должен пройти еще один тест перед вступлением в мою команду.
— Какой такой тест?
— Пристрелить этого скота, Павло Крысюка, — объявил Корвет спокойно.
— Кровью вяжешь? — понимающе усмехнулся Север.
— Ага, — Корвет оставался невозмутим. — А еще я проверяю последний раз, не мент ли ты. Мент мента не завалит.
«Много
— Так согласен, Сатир? — спросил Дейнекин требовательно.
— А то! — весело хмыкнул Север. — Мне завалить мусора — одна радость. Как прикажешь — удавить, застрелить, зарезать? Как скажешь, так и сделаю.
Север действительно не испытывал ни малейших сомнений по данному поводу. Павло Крысюк был для Белова худшим из бандитов — оборотнем, палачом, рядящимся в одежды людского заступника. Убить такого — святое дело, считал Север.
— Застрелишь, — проронил Корвет деловито, покидая кресло и приблизившись к панели с кнопками. Он нажал две из них — как показалось Белову, вторую и третью.
— Борзой, Умник, слышите меня? — произнес Корвет, обращаясь к панели. — В «раскруточную», оба, быстро. С оружием. Все, отбой.
— Выйди, Сатир! — приказал Корнет, указывая на дверь.
Север вышел. Он снова оказался в зале, застланном матами. Теперь Белов ясно разобрал, что это никакие не татами, а обычные советские маты. И вообще зал напоминал спортивный — здесь имелись шведская стенка, турник, с потолка в одном из углов свисали гимнастические кольца и канат. «Не похоже, чтобы все это притаранил сюда Корвет, — подумал Север. — Вероятно, он получил бункер уже в готовом виде. Но вот от кого? Судя по масштабам строительства — только от государства, еще того, советского, А судя по засекреченности и спартанскому стилю постройки — похоже на самого отца народов… Вот гинекологическое кресло в камере, приспособленной под пыточную, — это уж точно выдумка Корнета. Или Умника — он, сдается мне, и впрямь не дурак, не один же Корвет здесь умник…»
Вскоре появился Корвет. Он протянул Белову его же револьвер с глушителем, держа оружие за ствол.
— Заряжен, естественно, — с деланным спокойствием проронил бандит.
Север заметил: правой рукой Корвет сжимает другой револьвер, держа его вроде бы небрежно, но так, чтобы дуло смотрело в живот Белову. «Все еще боишься меня, — внутренне усмехнулся Север. — Рано боишься, братила, рано…»
Север взял оружие, быстро осмотрел. Годится.
— Иди вперед, Сатир! — приказал Корвет.
В «раскруточной» их уже ожидали Борзой и Умник. Павло Крысюк по-прежнему лежал в гинекологическом кресле связанный.
— Освободите ноги менту, — велел Корвет «шестеркам». — Поставьте его.
Парни подчинились.
— Бей в грудь, Сатир! — воскликнул Корвет надсадно.
— Босс, погоди! — крикнул вдруг Умник. — Это ж война! Война с Львивченко, крутая резня! И даже если мы перестреляем всех транспортников, это не будет победой. Кто придет на их место? Кто станет отлавливать нам молодых бомжих? Кроме того, за нас всерьез возьмется областной РУОП, подключит городских ментов, которые слишком мало с нас имеют, чтобы по-настоящему прикрывать. И они устроят веселую жизнь нашим проституткам, а соответственно и нам! Без прибыли останемся! Совсем без прибыли, шеф! Подумай!