Беспощадный дикарь

Идэн Вероника

Мой кулак сжимается под столом. Нет, не надо жалеть эту плаксу, она сделала свой выбор и теперь заплатит за него.

— Это будет отмечено поздно, — говорит учительница, прежде чем двинуться дальше и остановиться передо мной. Она поднимает скептическую бровь. — Полагаю, вы тоже считаете себя выше последних школьных недель, мистер Уайлдер?

— Вовсе нет, мисс.

Она удивленно моргнула, услышав мой ответ. Учителя здесь привыкли, что я все время молчаливый член, но я здесь не для них. Я здесь только ради нее.

Переведя взгляд на Мэйзи, передаю ей свое задание — которое

на самом деле является ее работой, немного переработанной. Если ей удастся вспомнить хоть что-то из того, что она написала, и сдать свой проект, ее отметят за плагиат и провалят. Это будет еще один сильный удар по ее рейтингу в классе и черная метка в академической карте, на которую колледж будет смотреть с неодобрением.

— Хорошо. — Учительница пролистала первую страницу и кивнула. — По крайней мере, ты наконец-то приложил немного усилий к своей школьной работе. Лучше поздно, чем никогда.

Верно, мисс. Мэйзи Лэндри хорошо работает.

Не то чтобы мне было наплевать на оценку — просто отнятие ее у нее приносит мне больное удовлетворение, о котором я забочусь. Так же, как забираю все остальное.

Пока наша учительница несет стопку бумаг к своему столу, Мэйзи смотрит на меня, и я буравляю ее взглядом. Она хмыкает и поворачивается лицом к парте, вероятно, гадая, что, черт возьми, случилось с заданием.

Это все мелкое дерьмо в великой схеме вещей. По сравнению с тем, что я делал, когда жил в Торн-Пойнте с Колтоном и командой Рэна, это ничто. Но это все в соответствии с моим новым планом. Мэйзи — это ржавая цепь, готовая вот-вот сорваться. Сначала я разобрался с Холденом, но ее приятнее сломать, медленно отламывая кусочек за кусочком, пока фальшивая хорошая девочка не рассыплется передо мной.

И она будет знать без сомнений, что это я разбил ее в пух и прах.

8

МЭЙЗИ

Это место погружается в безумие, клянусь. Глаза впились в меня на всех утренних занятиях, предвкушая шоу, когда я буду искать в сумке задания, чтобы обнаружить, что их там нет. Никогда в жизни я не была не готова к уроку и не сдавала работу с опозданием, даже в детском саду. Пропустить одну работу — это одно, но все домашние задания, которые должны быть сделаны сегодня, лежат не там, где должны быть, и мне уже начинает надоедать приглушенный смех за моей спиной.

В обед я ускользаю на парковку, избегая язвительных шепотков, которые следуют за мной по пятам, надеюсь, моя научная работа там. Она могла выскользнуть из моей сумки в Audi Холдена, а я не заметила. Пожалуйста, пусть так и будет.

Сдача работы с опозданием уже скажется на моем среднем балле. Я все равно буду в пяти процентах лучших, но маму волнует только то, чтобы я была на первом месте. Если я стану говорить речь, когда закончу школу, это будет выглядеть хорошо, а если я потеряю это место? Прощай поездка, которую я так старалась убедить ее и папу позволить мне совершить.

Когда дохожу до машины, я открываю дверь и тут же отступаю назад от запаха,

который на меня обрушивается. — Фу! Что за черт?

Это ужасно, весь салон провонял гниющими фруктами и тошнотворно сладкой газировкой, которую несколько часов запекали в машине под жарким летним солнцем. Должно быть, так было уже давно, после того, как я пришла в школу. Сэм встретил меня у машины этим утром и заговорил, прежде чем мы повернулись, чтобы зайти внутрь. Вероятно, это произошло сразу после этого.

Водительское сиденье завалено мусором и гнилыми обломками. Банановые корки, настолько спелые, что они черные, свалены в подстаканники центральной консоли, а яблочные сердцевины сыплются с сиденья на пол.

Зажав нос от ужасной вони от мусора и перегретой сауны, я поднимаю одну из банановых кожурок и с отвращением бросаю ее на пол. Она липкая. Я вытираю руку о свою клетчатую форменную юбку и в ужасе корчу лицо.

При ближайшем рассмотрении, когда я протираю черные сиденья салона, они пропитаны содовой, которую вылили на весь этот беспорядок. От сидений до руля и приборной панели — все покрыто таким количеством газировки, что тот, кто разыграл меня, наверняка приготовил несколько бутылок. И все это перемешано с кучей измельченной бумаги. Один угол торчит наружу, и сквозь размазанный шрифт я могу разобрать название своей научной работы.

Теперь я знаю, куда она делась.

Ворча себе под нос, я роюсь на заднем сиденье в поисках сумки, затем достаю из бардачка запасные салфетки — мы с Холденом вчера ели гамбургеры в нашем любимом месте. Я морщу нос, собирая мусор в пакет и убирая газировку как можно лучше, но чтобы действительно позаботиться о ней, нужно будет пройти полный цикл очистки. Холден убьет меня. Мне повезет, если он когда-нибудь позволит мне снова воспользоваться его машиной. Это оставит меня в полном затруднении и на милость тех, кто может меня подвезти.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я выбрасываю мусор в контейнер на краю парковки, рядом с автоматами, где преступник, скорее всего, купил газировку. Что я сделала, чтобы заслужить это? Ничто не заслуживает этого.

Здесь есть только один человек, который ненавидит меня настолько, чтобы вот так наброситься. Злобно сверкнув глазами, я сжимаю кожаный плетеный браслет, ногти скребут по камням, вплетенным в него. Камни, которые я люблю, потому что они особенные для меня.

Проклятый Фокс Уайлдер. Он не собирается меня бить, он хочет, чтобы я сломалась и плакала по нему, но я не побегу только потому, что он повесил мишень на мою спину.

Поднимаясь обратно по ступенькам, мимо школьной вывески и статуи талисмана SLHS койота, я направляюсь на обед, и как только вхожу в дверь, я замираю. Все взгляды в зале устремлены на меня, а разговоры затихают. Странно и неловко осознавать, что целая комната, полная людей, возможно, говорила о тебе за твоей спиной, пока ты случайно не вошла.

В дальнем углу комнаты Фокс сидит в одиночестве, хмуро уставившись в свой телефон.

Моя улыбка шатается, но я натягиваю ее, как броню, когда прохожу вглубь комнаты. Разговоры постепенно начинают возобновляться.