Бесприданница
Шрифт:
Затем я попросила подчепнуть мне на пробу воду, прямо из-за борта. И вскоре мне поднесли кадку с требуемым. Сунула палец и облизала – вкус соли отчетливо ощущался. Это вам не Балтийское море, с его легкой, едва заметной соленостью. Ну что же, остается вспомнить и придумать, как получать соль. Да, она будет иметь чуть горьковатый вкус, но и продавать ее можно дешевле.
Способов не так уж много, исходя из реалий этого мира. Если бы мы жили в южных широтах – тогда безусловно выпаривание. А в нашем случае будет вымораживание. Пресная вода, отделившись, превратится в лед. А оставшийся рассол будет
Этой несложной работой можно обеспечить людей, живущих в прибрежной зоне. Но опять-таки с наступлением морозов. И первые результаты случатся не сразу. Но есть и хорошая новость. Если не делиться секретом, то мы неплохо заработаем на соли. В будущем.
– Как госпожи? – Тюггви подошел совершенно неслышно, из-за спины.
– Матушка и Гулла страдают морской болезнью. Когда уходила, были совсем зеленые. Не знаю как сейчас. Сходить до них? – И по просящему выражению лица поняла – нет большего желания, чем узнать состояние любимой.
Сам он пройти не мог, потому как помещение было крохотным и отношение к нему было как к личным покоям.
– Вы как здесь?
Едва зашла в крохотное душное помещение, как в нос ударил запах блевотины и испражнений. Фу! Как мы спать будем? Но переведя взгляд на матушку и Гуллу поняла – никому во время путешествия толком отдохнуть не удастся.
Родительница лежала закатив глаза. Верхнее платье расстегнуто почти до пояса. Руки раскинуты в стороны, а из груди вырывается неровное дыхание, смешанное со всхлипами. Гулла же мычит и стонет. Вертится с боку на бок и отталкивает руки няни. Та пытается протереть ее лицо мокрой тряпкой.
– Тюггви очень беспокоится о вас. Мы встретились наверху. Что ему передать? – Родительница неопределенно махнула рукой. То ли показывая, чтобы я вышла, то ли одобряюще? Не разобрать.
– Помоги нам. – Застонала сестра.
А как им помочь? Вроде бы это вестибулярный аппарат так реагирует, и единственное средство – блокировать какую то его часть. Но чем? Я знаю лишь про таблетки. Сама никогда не испытывала ничего подобного, может поэтому не владею “бабушкиными секретами”?
– Гулла! Пойдем, может, на воздух?
– Чтобы я перед всеми опозорилась? – Рыкнула она в ответ.
– А как же в печали и в радости?
– Что это значит?
– Ну вот ты вскоре станешь женой Тюггви, и вы будете поддерживать друг друга и в печали и в радости.
– Мне бы пережить это плавание… – Не успела договорить она как согнулась в конвульсиях, затем резко свесилась и зашла сухими рвотными спазмами.
Я же вернулась наверх и передала Тюггви все как есть. Пусть страдает вместе с любимой.
Ближе к ночи, добилась чтобы открыли дверь и немного проветрили. Вынесли и сполоснули кадки и горшки. Сама же в обнимку с Фреей устроилась в углу на мешках. Родительнице и Гулле без того плохо. А мы ничего, мы потерпим. Правда спать удавалось урывками, и просыпалась от покачивания, да от ударов волн о борт. Благо, наше водное путешествие закончилось на утро третьего
Тюггви на руках вынес зеленую Гуллу на твердую землю и положил на подстеленную шкуру прямо на землю. Барон Варди помог родительнице, но она устроилась в карете, причем села спиной к морю.
Развели огонь, нагрели воды, побросали каких-то травок и кореньев, напоили Гуллу и матушку, и уже к обеду обе моих родственницы сносно стояли на ногах.
Глава 61
Дальше нам предстоял марш-бросок по неровной дороге в карете. Стекла в ней отсутствовали, поэтому мы во все глаза разглядывали пейзаж. А он отличался от того, к чему мы привыкли. Деревья в пролесках через которые вела дорога, казались карликовыми, и при этом некоторые совершенно кривые. Да, из таких судна не построить. А может и вправду? Торговать нашими отменными досками? Продавать их другим королевствам? Надо только узнать, может и у чужаков есть столь же роскошные леса. А вот если нет… То золотые монеты мы получим куда раньше, чем продадим готовые лесопилки. Правда возникает проблема с их транспортировкой… Но здесь пусть думают другие. Мое дело – предложить.
Родственницам становилось лучше каждую минуту. Нет, цвет лиц по-прежнему оставался землисто-серым. Но сами они благодарили Всевышнего за окончание жуткого морского путешествия.
Путешествие оказалось коротким. Мы останавливались лишь раз, чтобы отдохнуть, справить нужду и перекусить сухарями с водой. От большей еды матушка и Гулла наотрез отказались. А вот воду пили с удовольствием.
Дорога пролегала полями и пересекала небольшие речушки. Все чаще нашему кортежу попадались небольшие деревеньки с покосившимися избами. Я с научным интересом разглядывала все, до чего могла дотянуться взглядом. Люди тощие, кожа да кости, одеты в лохмотья. Большинство босиком. А ведь на дворе конец лета. Земля уже начала остывать. А ночью и подавно без огня не согреться.
Вдалеке видела несколько полупрозрачных коров, да и то два раза, – кости, обтянутые шкурой, бока провалились. Видно и этим несладко живется. Козы, вот те выглядели нормально, правда грязноваты и неухожены: на шерсти висят колтуны и репейники.
Вот слева от дороги домики, в разной степени изношенности. Новых вообще не видно, сколько бы я не выглядывала. Судя по виду, давно не ремонтированы. У некоторых углы провалились. Само дерево почернело от времени. Хозяйственные постройки – только отчасти говорили о своем назначении. Где стеночки нет, а где крыша с дырами. Виднелись и совершенно разваленные дома. А что стало с хозяевами? Везде нищета и запустение.
Но больше всего меня поразило выражение лиц людей – все, включая стариков и детей смотрели на нас с испугом. Вообще, завидев или услышав нас, люди торопились спрятаться. Хоть за куст, или дерево. А кто не успевал – сгорбившись стоял у дороги и опасался поднять на нас взгляд. Печальней зрелища я не припомню.
И вот мы заехали в столицу. Никаких каменных стен с воротами и рвами, заполненными водой. Ничего! Слева и справа от дороги вросшие в землю домики, многолюдье, крики с разных сторон, грязь и вонь. Мусор валялся прямо вдоль дороги. В нем копошились полуодетые дети и тут же жирные крысы. Мрак! Это рассадник болезней! Так и до эпидемии недалеко!