Бессердечное богатство
Шрифт:
— А что это за порода? Уиппет? Он выглядит таким маленьким.
— Левретка. Ему всего два месяца. Он еще немного подрастет, но не будет весить больше пятнадцати фунтов.
— Ты будешь выставлять его на собачьи бега? Ведь, наверное, есть собачьи бега для таких маленьких собак?
Пенн усмехнулся.
— Теперь, похоже ты издеваешься надо мной? Ты знаешь, с каким трудом эти собаки передвигаются по земле? Я хочу, чтобы Аристотель прожил долгую, насыщенную жизнь. — Когда он взглянул на щенка, его лицо озарила улыбка. Такой улыбки я еще никогда
При этих словах уши Тотла встали вверх, и он стал лапой стучать по руке Пенна.
— Да, да, я знаю. Я произнес волшебное слово. Отпусти его. Давай дадим ему что-нибудь.
Я опустила Тотла на деревянную веранду, и он неуклюже поскакал за Пенном. Я схватила платье, накинув его поверх купальника, и последовала за ними на кухню. Тотл плюхнулся на единственный свободный кусок ковра и сел. Он возбужденно завилял хвостом, а потом спрыгнул на пол, вытянув перед собой длинные лапы, как будто хотел прилечь, но его расползающиеся конечности выглядели так нелепо.
— Хороший мальчик, — сказала Пенн, протягивая ему лакомство из пакета.
Тотл дважды гавкнул на вкусняшку, а потом оторвался, пытаясь понять, как съесть эту штуку, лежащую между его длинных лап.
— Он просто прелесть.
— Знаю. — Пенн ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз. — Забавный и чертовски требующий внимания постоянно, но я люблю его. — Он снова посмотрел на меня. — Послушай, я на самом деле, планировал остаться здесь еще до того, как узнал, что здесь есть ты. Я планирую стать для тебя невидимкой. Мы будем соседями по дому не более того.
— Ты не думаешь, что твои друзья будут появляться здесь время от времени, нарушая твое и мое одиночество?
— Я не сообщил им, что возвращаюсь.
— Они не заподозрят, что ты не в Нью-Йорке?
— Я редко их вижу, когда преподаю. Обычно я слишком занят. Мы встречаемся на каких-нибудь мероприятиях, и то если я их изредка посещаю. Никто ничего не узнает. Я тоже не хочу, чтобы меня отвлекали.
— Но…
— Может, нам лучше стоит установить испытательный срок? Скажем две недели. И если не получится, ты сможешь меня выгнать.
— Из твоего собственного дома? — Скептически спросила я.
— Тебе же платят за то, что ты здесь живешь. Это твоя работа. Полагаю, ты можешь вышвырнуть меня отсюда, если я буду мешать тебе делать свою работу.
— Серьезно?!
— Конечно.
Я прикусила нижнюю губу и перевела взгляд с Пенна на Аристотеля.
— А Тотл тоже останется?
— Да. Извини, но я не могу оставить его одного.
— Он, однозначно, будет нарушать условия сделки.
— Натали... ну, давай же.
— Я имела в виду, что если он не останется, то и тебе тоже не следует оставаться.
Он рассмеялся.
— Аристотель остается.
— Хорошо. Ну, хорошо бы было все же установить испытательный срок.
— Отлично. Я забираю Аристотеля и ухожу к себе.
— Стой, стой, Тотл — не проблема. Проблемы
Он закатил глаза и потянулся за поводком, лежащим на кухонной столешнице. Тотл подпрыгивал на месте, пока Пенн не посадил его на поводок.
— Ты не похожа ни на одну женщину, которых я знаю, Натали.
— Хм, может, тебе стоит познакомиться с другими женщинами.
Он направился к задней двери.
— Я не хочу ни с кем знакомиться. — Он взглянул на меня через плечо. — Ты достаточно интересная личность.
11. Натали
Он явно блефовал.
Я не думала, что мы сможем жить в одном доме и не видеть друг друга. Особенно с Тотлом, который бегал от него ко мне, а также начавшимися в этот же день ремонтными работами. Но все же я согласилась на две недели, взяв как бы тест-драйв. Я была почти уверена, что Пенн обязательно меня как-нибудь разозлит, и я с чистой совестью выгоню его.
Хотя меня съедало любопытство из-за чего он вернулся — потому, что планировал закончить свою книгу или же он вернулся потому, что я была здесь. Скорее всего, я льстила себе этой мыслью. Все говорило о том, что в прошедшие выходные он явно приезжал ни ко мне. И прошлое все еще отдавалось болью, поэтому сейчас я не собиралась надевать розовые очки, как тогда.
Но ему удалось меня удивить.
Время проходило легко. Спокойно. Даже мирно.
Мы то появлялись, то исчезали из пространства друг друга. Ремонт начался в тот же день, и я прошлась по списку, который мне выдали, чтобы понять свои обязанности. По большей части я впускала людей и следила, чтобы ничего не украли и ничего не пропало.
Во вторник утром из кухни пахло призывно кофе. Когда я зашла туда в своих серых пижамных штанах в горошек и белой майке, обнаружила, полный кофейник. Рядом лежала записка, написанная четким аккуратным почерком: «Угощайся».
В среду я позволила Тотл поплавать со мной, хотя должна была нарезать круги. Но его хозяина нигде не было видно.
В четверг я впервые увидела, как Пенн бегал по пляжу с Тотлом без рубашки. Отчего щеки тут же приобрели оттенок спелого помидора, я быстро отошла от окна. Позже в тот же день я нашла полупустую миску с водой и отпечатки лап на песке рядом с душем на открытом воздухе.
Я больше не видела Пенна до воскресенья. Я просидела взаперти все выходные, работая над книгой, которая шла с трудом, вернее без всякого интереса, поскольку у меня в голове крутилась новая идея, и я все время обдумывала ее, хотя знала, что должна работать над этой книгой, которую обещала сдать своему агенту.
Я отчаянно нуждалась в отдыхе, нужно было размять ноги и плечи от сидения за столом, который стоял у меня в комнате. Прогулки по пляжу были хороши для мозгового штурма. Терраса была хороша, чтобы собрать все воедино. Но я была человеком привычки, и мне нравились мои привычки в работе, поэтому я отправилась в библиотеку.