Бессердечный принц. Раскол

Мелевич Яна

В свою очередь, Вильгельмина тоже молчала, пока тщательно присматривала то к моему лицу, то к наряду. Ни отвращения, ни каких-либо эмоций, кроме излучаемого дружелюбия, я не заметила. Как и акцент, за исключением легкого растягивая фраз, если в предложении было больше трех слов.

— Княгиня Репнина-Волконская, верно?

Сглотнув, я судорожно кивнула.

— Удивлена, что вы в курсе, кто я, — сарказм промелькнул в голосе без моего желания.

Черт.

— На самом деле о вас много говорят, — она снова растянула гласные, а я затаила дыхание. Вильгельмина

выдержала паузу, затем пояснила: — Вас называют законодательницей мод при дворе. И, глядя на ваше чудесное, шерстяное пальто, я завидую. Моя искусственная альтернатива только выглядит жаркой, но в реальности не выдерживает и половину российских морозов.

Рука дернулась, потянувшись к наспех повязанному поясу, однако я остановила себя. Еще не став императрицей, не выйдя замуж за Алексея, молодая эрцгерцогиня Австрийская протестировала на мне отношение к ее персоне. В обычной беседе скользнул приказ, которому я либо подчинялась, либо нет.

Она прекрасно понимала кто я и кем приходилась Алексею. Но на лице по-прежнему ничего не отражалось, кроме любопытства и улыбки. Дежурной и вежливой.

— Одолжить вам свое?

Красиво очерченная брови чуть приподнялась, на сей раз интерес сменился легкой усмешкой. Наше противостояние длилось не больше тридцати секунд, затем я развязала пояс и небрежным движением сбросила пальто с плеч. Совершенно дерзкая выходка, которая при случае вышла бы мне боком. Но Вильгельмину мой выпад нисколько не покоробил. Наоборот, она развеселилась пуще прежнего.

— Вы именно такая, как мне рассказывали, — чуть дрогнув, голос эрцгерцогини Австрийской сломался и появилась хрипотца. — Теперь понятно, почемуонтак вас ценит.

Мы обменялись одеждой, словно противники на войне своими пленными. Выдохнув облачно пара, я переоделась в голубое нечто из искусственной шерсти и ощутила холод. Тряпка явно не предназначалась для нашего климата. Поразительно, насколько непредусмотрительным оказалось окружение принцессы, раз позволили ей мерзнуть в этом подобии зимнего одеяния.

— Пройдемте внутрь, ваше высочество. Вам лучше не гулять на морозе. Да и ваши вещи не совсем рассчитаны на минусовые температуры, — я покосилась на светлую макушку, не прикрытую даже капюшоном. Язык цокнул, а Вильгельмина тяжело вздохнула.

— Зеленая повестка, — она сморщила носик. — Защита животных и прочее. А в лыжном костюме меня бы сюда никто не выпустил.

Войдя в зал, мы услышали шум и обернулись. Маленький домовенок в императорской ливрее поклонился, затем быстро пригладил торчащие на макушке волосы и пропищал:

— Ваше высочество, выше сиятельство, проводить вас в столовую или библиотеку?

Я моргнула, а потом невольно усмехнулась. Слуги прекрасно знали, какие связывали отношения меня и цесаревича. В обычные дни мои уходы никого не волновали: в качестве жеста вежливости предлагался чай или обед, но не более. И всегда я покидала дворец спокойно. Но не сегодня.

Рядом стояла эрцгерцогиня Австрийская, вероятная невеста наследника престола — первый звоночек для работников Зимнего дворца.

Они стремились угодить ей, отчего непроизвольно кольнуло иглой зависти. Эта девушка еще ничего не сделала, а уже попала под милость императора и получила такую поддержку.

— Благодарю, — удивленно хлопнула ресницами Вильгельмина, — ничего не нужно. Но позже я бы выпила чаю в своих покоях.

Ответ домовенка озадачил, потому он покосился на меня. Кажется, эрцгерцогиня намека не поняла. Слишком привыкла к свободным нравам в европейских домах, пусть и не полной распущенности. Наклонившись, я тихо произнесла:

— Ваше высочество, домовой предлагает нам уединиться для личного разговора. Желаете?

В голубых глазах опять зажглось любопытство, после чего Вильгельмина очаровательно улыбнулась, и на лице показались две ямочки. Покачав головой, она рассмеялась собственной недальновидности, затем отпустила нечисть восвояси.

— Думаю, беседы можно отложить на потом, — взмахом ресниц эрцгерцогиня Австрийская не дала мне сказать первой. — Тем более, личные. Но я бы с удовольствием пообщалась с вами, княгиня, когда только представится возможность.

— Ольга, — холодно выдавила я, не в силах скрыть раздражение, — зовите меня по имени, ваше высочество. Так будет уместнее.

— Уместнее… — повторила Вильгельмина.

— Чудесный русский, к слову говоря.

— Я тщательно учила ваш язык. Меня всегда восхищала Россия, ведь я в некотором роде поклонница Екатерины II.

— Воистину, великая императрица, — закивала я, мысленно чертыхнувшись от злости.

Ведь не секрет, что Алексей во многом разделял взгляды далекой родственницы. Восхищался ее реформаторскими способностями. Сколько бывшая немка отдала стране. Безусловно, такая чуткость вкупе с хорошим знанием языка добавляли очков в пользу прелестной Вильгельмины. Опять же молодость, красота, невинный взор…

— Его императорское высочество оценит ваши познания, — с фальшивой вежливостью я склонила голову.

Вновь запели соловьи, поскольку эрцгерцогиня рассмеялась.

— Не застань я вас врасплох, княгиня, вы бы притворялись лучше, — дернула острым плечиком Вильгельмина. — Но я все равно под впечатлением.

Сначала я не поверила своим ушам, затем бросила взор туда, где минуту назад стоял домовой. А после повернулась к дверям, ведущим в сад. За стеклом по-прежнему искрило солнце, касался голых ветвей ленивый ветерок и гонял по дорожке хлопья снежинок.

— Откуда вы узнали?

Вопрос сорвался с губ раньше, чем я удержала его в голове.

— Мне доложили, что иногда вы прогуливаетесь по этому залу. Рассматриваете картины, подолгу любуетесь интерьерами, а потом уезжаете домой. Простое женское любопытство поразило меня.

Моргнув, я усмехнулась и покачала головой, поражаясь собственной глупости. Шансы встретить принцессу в огромном дворце были минимальны. В день приезда или позже — здесь цесаревича-то не найдешь в обычные дни без веской причины. Что уж говорить о гостье, которая рано утром прибыла в столицу?

— Следовало догадаться, — протянула я.