Бессердечный принц. Раскол
Шрифт:
Василий, как и другие служители церкви Пресвятой Матроны, давно стали сердцем Урюпинска. К ним шли за покаянием, помощью или покоем. Неизменный юмор и легкость, с которой Шумский дарил людям свою любовь, превратили его во всеобщего героя. Даже ворчливая некромантка-атеистка Кристина Замогильная не устояла перед обаянием словоохотливого диакона.
Но что-то изменилось. Крохотная деталь надломилась, и механизм заработал иначе. Он все также исправно выполнял свои функции: дарил людям радость, помогал и поддерживал. Только больше не был прежним.
—
— С чего ты взял? — я прищурился.
Вася внимательно посмотрел на меня. Будто колебался: говорить или нет.
— Мой звук настолько тонок, что даже с огромного расстояния можно услышать невероятные вещи, — начал он. — Например, как один генерал-майор, командир корпуса жандармов, обращается к будущему императору на «ты» без всяких условностей.
Пальцы затряслись. Мне пришлось сжать край стола, чтобы успокоиться. Волна ярости вспышкой поднялась изнутри, но я стиснул зубы. Дал Васе договорить, чтобы понять, что стояло за прямыми намеками. Хотя возразить все равно попытался.
— Не понимаю, о чем ты, — выдал я надтреснутым голосом и прокашлялся.
— Когда краснозоревцы исчезли в портале, император обратился к командиру черносотенцев: «Где мой сын?», — Вася склонил голову, а я задохнулся от прилива эмоций.
— Он беспокоился о цесаревиче, — отрезал я.
— Возможно, — спокойно ответил Шумский. — Только его императорское высочество увезли в машине скорой гораздо раньше. А черносотенцы пришли на помощь к тебе, Влад. Уж мне-то не ври насчет них. Своих цепных псов император спускает в самых крайних случаях и уж точно не пошлет их на подмогу к обычному офицеру, находясь под пулями с другой стороны здания.
Мне почудилось, словно на меня вылили ушат воды. Речной, морозной. По всему телу разбежались мурашки, дрожь мешала собраться с мыслями для достойного ответа. Единственное, на что меня хватило — задать вопрос:
— Будешь шантажировать?
Я же не идиот. Какие бы теплые отношения нас ни связывали с Алексеем, вряд ли ему понравится огласка. Как и императору, которого я никогда не звал отцом. Ни про себя, ни открыто. Язык не поворачивался. Долгие годы я ненавидел этого человека так сильно, что постепенно сросся со своими чувствами к нему. Отложил все накопившееся в долгий ящик, повесил замок, а ключ выбросил.
Теперь снова кто-то из моего окружения пытался влезть туда. Пусть непреднамеренно, следуя желанию докопаться до правды. Пора бы уже взять за правило, что людям нет веры. Никому. И близких у меня тоже нет.
— Даже не собирался пробовать.
С плеч рухнула глыба, мышцы расслабились. Вася хмыкнул, когда я выдохнул.
— Прости, — я облизнул пересохшие губы. — Подумалось дурное.
— Все в порядке, — отмахнулся Шумский и бросил напряженный взгляд сквозь полуопущенные ресницы. — Я лишь попросил о помощи. Не сможешь, так не сможешь. А насчет твоего отца…
— Он мне не отец.
Со
— Хорошо, насчет императора, — Шумский поднялся и подхватил рясу. — Будь осторожен. Узнал я, могут и другие. Беспечность в отношении собственной безопасности ставит под удар не только тебя, но и царскую семью.
— Я поговорю с цесаревичем, — вместо ответа на реплику Василия, сказал я.
Благодарно поклонившись, он осенил меня крестным знаменем, после чего весело добавил:
— Князь Владислав Романов. Звучит неплохо.
В него полетела смятая наспех бумажка.
— Прекрати.
— До встречи, генерал-майор. Если буду нужен, мы с Крис поселились в гостинице «Знаменская» в центре.
Я почти позволил ему выйти, но в последний момент спохватился. Взгляд выцепил раскрытую папку, которая лежала под ненужным листком. Имя человека, чья детская фотография была единственной серьезной ниточкой в деле, вспыхнуло в памяти. Мне почудилось, как в туалете раздался всплеск.
— Погоди, — остановил я Васю и поднялся. — Надо поговорить о Максиме Волконском.
— Зеркальщике? — изумился он. — Ты из-за него звонил?
— Да, но ты не брал трубку. Потом произошло столько всего, что я совсем забыл. Теперь вы с Крис приехали. Вдруг получится пролить свет на некоторые события?
Шумский сел, прижав к себе рясу, и наблюдал за тем, как я метался по кабинету. Я трижды проклял собственную привычку бросать документы куда попало. Отчеты криминалистов лежали в одном углу, фотографии с мест преступлений — в другом. Основная часть файлов хранилась на компьютере, но там тоже весь рабочий стол превратился в изобилие папок с названиями «Новые дела 2022_2» и прочее.
— Без понятия, чем помогу. Наша последняя встреча с Максом длилась не больше часа. А под личиной ребенка в церкви он ничем не выдал себя. Единственное, что бы я отметил на сегодняшний день... — Вася сделал паузу. — Короче, сейчас я не уверен, что уничтожение Урюпинска являлось конечной целью Волконского.
— Почему ты так думаешь?
Я собрал в кучку документы и вновь услышал всплеск. Да что такое? Воду не выключил?
— Влад, — Вася развел руками, — ты видел его возможности, оценил магический потенциал. Зеркальщик бы с легкостью стер наш городок с лица земли до того, как Кристина замедлила время. Макс Волконский позволил себя победить.
— Или не знал, как выиграть? Переоценил свои силы?
— Или так, — пожал плечами Вася, наблюдая за тем, как я двинулся к туалету. — Чего ты мечешься?
— Вода. Бесит, сил нет, — буркнул я, после чего распахнул дверь.
И едва не провалился в пустоту под ногами, когда сделал шаг вперед. На месте кафельной плитки простиралось серое пространство, где парили осколки и многочисленный мусор: части лепнины, обломки кирпичей, куски плит. Капли воды хаотично падали в раковину, создавая треклятый шум.