Бессердечный
Шрифт:
– Иди!
Детектив-сержант сунул табельный револьвер в кобуру и вышел за дверь. Негромкий перестук его шагов вскоре затих, тогда сиятельный поднялся из кресла и отошел к окну, за которым то и дело сверкали яркие всполохи молний.
– Выпьете чего-нибудь? – спросил он, перекрывая завывания ветра, и голос гулко прокатился по просторному помещению.
– Благодарю, не стоит, – отказался я, гадая, с какой целью меня сюда привезли.
Убить могли и по дороге; проще простого было всадить пару пуль и скинуть тело
– Вы нисколько на него не похожи, – произнес вдруг хозяин особняка.
– Простите? – не понял я.
– На деда. Вы нисколько на него не похожи, – повторил старик.
– Вы его знали?
– Знал ли я Эмиля? – рассмеялся сиятельный. – Мы были друзьями! Вечно обыгрывал меня в карты, старый плут.
Я нервно поежился и поправил собеседника:
– Ни одного моего деда не звали Эмилем.
– Бросьте, виконт, – махнул рукой владелец особняка, вернулся к креслу и оперся на его высокую спинку. – Впрочем, мы начали не с того. Позвольте представиться: герцог Тальм. Можете звать меня Дунканом.
– Приятно познакомиться, ваша светлость, – произнес я, оценивая шансы выпутаться из этой передряги живым. Прямо скажем – их было немного.
– Оставьте формальности для официальных приемов, – поморщился герцог. – И перестаньте глядеть на меня волком, я не собираюсь вас убивать!
Я передернул плечами.
– После всего случившегося в ваше утверждение верится с трудом.
– Целесообразность! – объявил владелец особняка. – Ничего личного, виконт. Просто так стали звезды. Если вас это утешит, я был против активных действий, но ситуация с самого начала вышла из-под контроля.
– Что же изменилось сейчас?
– Ничего. Фактически я спасаю вам жизнь, виконт. В ваши руки попал документ чрезвычайной важности, очень многие пойдут на все ради него. Скоро они сделают свой ход, и безопасней всего вам находиться именно здесь, в моем обществе.
– Помните, я говорил о неверных предпосылках? – вздохнул я. – Все это – одно большое недоразумение, ваша светлость.
Герцог Тальм пристально уставился на меня и потребовал:
– Объяснитесь!
Я достал из кармана записную книжку покойного сиятельного, открыл ее на нужной странице и поднялся из кресла.
– Вы позволите? – испросив разрешения, подошел к фуршетному столику, выложил на него блокнот и вернулся на свое место. – Полагаю, почерк вам знаком.
Хозяин особняка ознакомился с расшифровкой шифра, вырвал листок, скомкал и в сердцах выкинул на пол. Лицо старика приобрело непонятное выражение, словно в душе его боролись разочарование и облегчение.
– Виконт, вы знаете, что именно мы рассчитывали отыскать? – спросил он.
– Понятия не имею, – легко соврал я.
– Мэтью вам этого не сказал?
– Нет.
– Что ж, – протянул герцог, – тогда наш разговор несколько затянется.
– Мне не нужны
– Сядьте, виконт! – потребовал он, опускаясь в собственное кресло. – От судьбы не уйти! Никому не уйти, виконт, ни вам, ни мне.
– Ваши слова не сулят уверенности в завтрашнем дне.
Сиятельный рассмеялся:
– Виконт, с вами в этом доме не случится ничего плохого. Обещаю. Мы просто поговорим.
– Зачем мне это? Быть может, я не хочу ничего знать?
– А вам так хочется провести остаток жизни в бегах? Рассчитываете добраться до Цюриха? Пустое! Вас загонят и выпотрошат. Эти люди привыкли получать свое.
– Эти люди? – хмыкнул я. – Вы о себе?
– Конвент, – веско произнес старик. – Они думают, вы располагаете нужной им информацией. Не представляю, как вы сможете их в этом разубедить. – Герцог пришел в дурное расположение духа и указал на дверь. – Уходите, вы мне больше не интересны! Уходите, но знайте – до рассвета вам не дожить!
Я не сдвинулся с места.
Герцог Тальм несколько раз шумно вздохнул, потом заложил руки за спину и прошелся по залу.
– Я приказал привести вас сюда, рассчитывая, что вы обладаете нашим секретом. Но Эмиль блефовал! Проклятье! Никто не умел блефовать так, как он! Он всех нас надул! Мы охотились за пустышкой, за его подарком незаконнорожденной дочери! Вы можете уйти, виконт. Я проявляю уважение к памяти вашего деда, но если вам это не нужно – уходите прямо сейчас!
Я покачал головой.
– На улице дождь, а у меня нет с собой зонта.
– Дать вам один из моих?
– Лучше пережду непогоду, – ответил я, подозревая, что любая моя попытка покинуть этот зал обернется еще большими неприятностями.
– Мудрое решение, – произнес старик с непонятным выражением лица. – Но поклянитесь хранить наш разговор в тайне.
– И вы поверите мне на слово?
– Почему нет? – пожал плечами хозяин особняка. – Ведь раскрытие его не сулит вам никакой выгоды, одни только неприятности.
– Хорошо, – пообещал я. – Буду держать язык за зубами.
– Рассчитываю на ваше благоразумие, виконт, – вздохнул герцог Тальм, опускаясь в кресло, и вдруг спросил: – Что вам известно о падших?
– Странный вопрос, – хмыкнул я. – То же, что и всем, полагаю.
– Учитывая воззрения вашего отца, не думаю, что это так, – покачал головой сиятельный. – Вы поразитесь, виконт, сколь мизерны познания обывателей об истории нашего мира. Да и образованная публика зачастую не может похвастаться особой эрудированностью, когда дело касается даже недавнего прошлого. Механисты нацелены в будущее, они не понимают, что грядущего еще не существует, что оно целиком и полностью зависит не только от настоящего, но и от былых времен. Точнее, от оценки их нашим обществом!