Бессердечный
Шрифт:
– Лео, как это понимать? – потормошила меня Елизавета-Мария, но я не шелохнулся, наблюдая за тем, как из-подо льда начинает появляться белое-белое лицо покойника.
– Я знаю его, – прошептал я, когда в глубине памяти ворохнулось полузабытое воспоминание. – Это наш повар!
– Дьявол! – выругалась девушка. – Это все дурно пахнет даже по меркам преисподней!
– Не смешно, – выдавил я вконец онемевшими губами.
Меня укутал нестерпимый холод, он проморозил до костей, навалился непонятным оцепенением. Шорох ледяного крошева наждаком
«Мне здесь не место», – вдруг понял я, но стоял и смотрел, как Теодор собирает столовое серебро, не гнушаясь засовывать руки в распоротую от середины грудной клетки до паха брюшину мертвеца.
Все наше внимание было приковано к этому жуткому зрелищу, и потому звонкий металлический щелчок на лестнице оказался полной неожиданностью.
– Драть! – выругался лепрекон с гранатой в руке. – Убирайтесь прочь!
– А то что? – оскалилась Елизавета-Мария.
Вместо ответа коротышка кинул вниз выдернутую чеку и начал отсчет:
– Три!
Сбросив оцепенение, я подтолкнул девушку к выходу и рванул за руку Теодора.
– Уходим!
В реальности угроз лепрекона сомневаться не приходилось. Он мог выполнить задуманное, несмотря ни на какие последствия.
– Два! – прозвучало с лестницы.
– Последняя! – простонал Теодор, вырывая вилку из правой руки покойника, и я потащил его на выход.
Мы еще только взбирались по лестнице, когда альбинос выдохнул:
– Драть! – и швырнул гранату, метя в покойника.
Буквально выпихнув дворецкого наверх, я выскочил следом и захлопнул люк. Тотчас грохнул взрыв, но грохнул неожиданно приглушенно, лишь вздрогнул пол под ногами да посыпалась с потолка пыль.
– Где эта сволочь? – оскалилась Елизавета-Мария, а лепрекона уже и след простыл. – Лео, что все это значит? – насела тогда девушка на меня. – Как ваш повар очутился в подвале с распоротой глоткой и брюхом, полным столового серебра?
– Откуда мне знать? Мне было всего пять лет! – возмутился я и окликнул собиравшего рассыпавшиеся вилки и ложки дворецкого: – Теодор, что скажешь?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил слуга, не поднимая глаз.
– Ну и семейство! – фыркнула девушка. – У приличных людей – скелеты в шкафу, а вы покойников на леднике храните?
– Какого дьявола вы вообще туда полезли? – потребовал я ответа.
– Теодор позвал искать клад лепрекона.
Меня передернуло из-за накатившего вдруг отвращения, и нестерпимо захотелось сменить тему.
– Ладно, черт с ним, с покойником! Ты околдовала Альберта!
Девушка рассмеялась в лицо.
– Ничего подобного! – заявила она. – Да и нужды не было! Он такая увлекающаяся натура, я просто поразилась! Мне действительно было хорошо с ним. Ты даже не представляешь
– Я тебе не верю!
– Мой милый Лео, вера – дело сугубо интимное, – язвительно заметила Елизавета-Мария и обернулась к вставшему у нее за спиной дворецкому. – Что-то случилось, Теодор?
– Нет, – спокойно ответил тот, а когда девушка вновь повернулась ко мне, вдруг ухватил ее за голову и одним резким движением свернул шею. Раздался мерзкий хруст позвонков, на пол упало безжизненное тело.
Я в панике попятился и выхватил заткнутый за пояс маузер, но сразу опомнился и взял себя в руки.
– Что ты наделал?! – воскликнул, не понимая, что происходит.
Теодор пожал плечами и спокойно переступил через девушку.
– Иначе это никогда бы не закончилось, – заявил он чужим голосом.
– Ты не Теодор!
– Умный мальчик, – рассмеялось нечто с той стороны, и глаза моего слуги засветились темным, неприятного оттенка огнем.
Я не стал стрелять, я просто сосредоточился, пытаясь представить Теодора окончательно и бесповоротно мертвым, но ничуть в этом не преуспел.
– Неужели ты и в самом деле верил, что этот педант задержался здесь из-за чувства долга? – удивился неупокоенный. – Брось! Дело было в его брате-близнеце. Я связал их души незримой нитью, создал для себя лазейку из ада и цеплялся за нее все эти годы, пока моя душа корчилась в страшных муках, а тело валялось на леднике, нафаршированное серебром! Я не мог пошевелиться, не мог заставить этого болвана отыскать меня, не мог даже увидеть себя, пока твоя подружка не заметила вилку! Но я знал, что рано или поздно освобожусь!
– Кто ты? – спросил я и сразу догадался: – Повар!
– Для тебя я был поваром, – подтвердил выходец из преисподней и вновь шагнул вперед.
Я проворно отступил и вскинул пистолет.
– Смерть его брата оказалась очень некстати, – продолжил повар, – но мне улыбнулась удача. Я освободился и получу свое!
– Что – свое?
– Секрет твоего деда, Эмиля Ри, – растянул неупокоенный губы дворецкого в алчной улыбке. – Зачем еще я бы стал устраиваться в этот дом? Я знал, что разгадка где-то рядом, я искал ее, но допустил маленькую ошибку… – Горящие злым огнем глаза уставились на меня, и пронзительный взгляд продрал до самой печенки. – Съесть твое цыплячье сердце было плохой идеей. Надо было попросту оторвать голову!
Управлявшая дворецким тварь полагала, будто ее прыжок станет для меня сюрпризом, но все это время я держал «Теодора» на прицеле и открыл стрельбу, как только тот подался вперед.
Загрохотали выстрелы, и хоть пули не причинили неупокоенному никакого вреда, только зря продырявили сюртук и сорочку, рывок оказался смазан. Не давая загнать себя в угол, я отпрыгнул в сторону, схватил с пола серебряную вилку, другой рукой вытащил из кармана «Цербер».
– Опять играешь со мной! – рассмеялся чужим голосом «Теодор». – Напомнить, чем все закончилось в прошлый раз?