Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа. История, найденная и записанная Корнелией Функе и Лионелем Виграмом
Шрифт:
Шванштайн. В детстве Уилл часто засыпал, бормоча это название. Тогда город был для него сказочным местом. И остался таким по сей день, несмотря на всю тьму, с которой Уилл уже столкнулся в Зазеркалье. Башни церкви были видны от самых руин замка. Они оказались надежным ориентиром, и когда Уилл, несмотря на недоумение, с которым все разглядывали его одежду, спрашивал дорогу к корчме «У людоеда», название каждой улицы напоминало ему какую-нибудь историю, рассказанную братом.
Джекоб ужасно рассердился на то, что Уилл без спросу прошел за ним сквозь зеркало, и поэтому, уезжая верхом в Шванштайн, никогда не брал его
Застоявшийся запах трубочного табака и пролитого вина, заслонка от печи деткоежки на стене и рука людоеда над барной стойкой. Джекоб так часто описывал заведение Альберта Хануты, что складывалось ощущение, будто Уилл уже сто раз переступал порог темной корчмы. В детстве он всегда мечтал увидеть эти трофеи и посидеть с братом за одним из столов, обсуждая план предстоящей охоты за сокровищами.
– Закрыто!
Светлые и мягкие, как лен, волосы, очки с круглыми стеклами… Тобиас Венцель! О нем Джекоб рассказал Уиллу лишь в один из последних приездов домой. Повар Хануты потерял ногу на войне с гоилами, и Уилл был рад, что его кожа уже не выдавала в нем телохранителя их короля.
– Лиска здесь? – Он никак не мог запомнить ее человеческое имя. – Я брат Джекоба Бесшабашного, Уилл.
Костыль, опираясь на который Венцель хромал к прилавку, украшали полудрагоценные камни. Гоильские офицеры носили такие на лацканах мундиров для обозначения ранга. Лунный камень, яшма, рубин. Воспоминания…
– Ее здесь нет. – Венцель плеснул себе в стакан шнапса. Судя по грязи на столах, ночь у него выдалась долгая. – Я и не знал, что у Джекоба есть брат.
Он смотрел на Уилла недоверчиво и в то же время с любопытством.
Лиски нет. Что дальше? Уилл хотел рассказать ей, что уже несколько дней не получал вестей от Джекоба, а еще надеялся, что Лиска знает, как найти Фею. На секунду Уилл испытал искушение позвать Хануту, но если хоть немногое из того, что рассказывал о нем Джекоб, правда, то в такой ранний час тот пребывал еще в худшем настроении, чем его повар.
– Могу я оставить для нее записку?
Венцель залпом выпил шнапс.
– Разумеется.
В карманах Уилла нашелся только листок с рекламой спектакля, который они с Кларой смотрели несколько недель назад. Все вновь будет так, как должно быть.
Уилл уселся за стол. Что написать? Он всегда робел перед Лиской, несмотря на все то, что они вместе пережили. Венцель взглянул на него, и Уилл как мог прикрыл рукой шариковую ручку. Может, в комнате Джекоба удастся найти какую-нибудь одежду, в которой он будет меньше бросаться в глаза, чем сейчас?
Из двери рядом с барной стойкой вышла щуплая, как птичка, девочка лет девяти, не старше, но было видно, что она уже привыкла к тяжелой работе. Заметив Уилла, она в нерешительности остановилась, но в конце концов поднесла к одному из грязных столов ведро с водой и выпустила из кармана передника трех домовых. О домовых Уилл впервые услышал, когда Джекоб на шестилетие подарил ему крохотную курточку одного из них. Брат никогда не забывал поздравить его с днем рождения, и каждый раз, когда
Домовые принялись мыть грязные стаканы, и Уилл снова занес ручку над бумагой. Пиши. О чем? О том, что Клара уснула, как будто умерла, а какой-то незнакомец пообещал ему, что он, Уилл, сможет все исправить? Он сложил листок и сунул его обратно в карман.
Ростом не выше стаканов, домовые, на удивление, устроили настоящий тарарам: расплескивали воду, громко вопили и звенели посудой. Из-за этого даже Венцель заметил гоила, только когда тот уже стоял посреди корчмы. Домовые лишь бегло глянули на него, зато девочка от страха споткнулась о ведро, а лицо Венцеля окаменело от ненависти.
– Я знаю, что вы закрыты, – опередил его гоил. – Мне нужно просто кое-что узнать.
Уилл уже и забыл, какие хриплые у них голоса. По нему скользнул взгляд золотых глаз. Яшмовое лицо и король с матово-красной кожей… утраченные видения… Ими полна его голова.
Кожа у этого гоила была из оникса, самая благородная из всех, какие только у них бывают, но в матово-черном камне виднелись зеленые прожилки. Непрошеный гость был не в военной форме, как те гоилы, что попадались Уиллу на улицах Шванштайна, а в одежде из кожи ящериц, которых Уилл собственными глазами видел на берегу одного подземного озера.
– Я обязан обслуживать таких, как ты, но кто сказал, что я должен с вами беседовать? – Венцель с такой силой ударил костылем по стойке, что домовые попрятались за бутылки.
Гоил одарил его улыбкой, напоминавшей волчий оскал. Он был не таким рослым, как большинство его собратьев.
– Ты что, забыл, кто теперь правит в этом захолустье? Такое отношение может стоить тебе второй ноги.
В широко раскрытых глазах девочки застыло отвращение, смешанное с восхищением, но, поймав взгляд Венцеля, она поспешно наклонилась подтирать расплескавшуюся воду.
Гоил поднял взгляд на руку людоеда над стойкой.
– Я ищу человека, который обычно останавливается здесь, хотя, – он окинул корчму презрительным взглядом, – на мой взгляд, может позволить себе жилье и получше. Джекоб Бесшабашный!
Венцель, будто бы забыв об Уилле, заставил домовых вернуться к работе.
– Его здесь уже несколько месяцев не видно. Но если б я и знал, где он, с чего бы мне сообщать об этом какому-то каменнолицему?
– Действительно, с чего бы? – Гоил разглядывал свои когти. – Но даже если ты и впрямь такой дурак, каким кажешься, несколько причин тебе наверняка в голову да придут. Передай ему, что приходил Бастард и что я его найду. Я всегда нахожу то, что ищу, и Бесшабашный знает это лучше всех.
– Я передам Джекобу только одно, – отрезал Венцель. – Что его спрашивал какой-то чертов гоил и что пусть лучше побережется.
Уилл поднялся из-за стола и, подойдя к стойке, облокотился на нее рядом с гоилом. Тот оглядел его с равнодушным видом. Уилл вспомнил, какое отвращение он сам когда-то испытывал при виде человеческой кожи.
– Что вам нужно от Джекоба Бесшабашного?
– Не думаю, что тебя это касается, мягкокожий. – Гоил запустил руку в карман и выложил на стойку лунный камень. – Бесшабашный кое-что украл у меня. Вот это будет твоим, если знаешь, где он. А тот, – гоил кивнул на Венцеля, – вознаграждения не заслужил.