Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа. История, найденная и записанная Корнелией Функе и Лионелем Виграмом
Шрифт:
Уилл не мог оторвать глаз от камня. Красный лунный камень. Такие носят на воротниках телохранители короля.
– Я только слышал о нем, – сказал он. – Это ведь знаменитый охотник за сокровищами? Но для меня новость, что он еще и вор.
Уилл говорил, опустив голову. Он помнил, как легко читают гоилы по человеческим лицам.
– Я передумал насчет записки, – сказал Уилл Венцелю. – Мне нужно кое-что передать Темной Фее. Не подскажете, где она сейчас?
Венцель бросил злорадный взгляд на гоила:
–
– Темная Фея… – Уилл почти физически почувствовал на себе взгляд гоила. – Разве мать не рассказывала тебе, что феи делают с влюбленными дураками вроде тебя? Она превратит тебя в одного из ее мотыльков прежде, чем ты успеешь взглянуть на нее своим щенячьим взглядом. – Он сунул лунный камень в карман, пока его не стащил кто-нибудь из домовых.
– Ты знаешь, где она?
Тут домовые стали препираться, и по звуку это напоминало сердитый стрекот сверчков.
– А если бы и знал, с чего мне рассказывать об этом какому-то мягкокожему? Читай ваши газеты. Они ни о чем другом не пишут, с тех пор как Темная покинула Виенну.
– Вместе со своими проклятиями! – Венцель символически чокнулся с гоилом пустым стаканом из-под шнапса. – Человекогоилы снова превращаются в людей. У твоего короля скоро не останется солдат.
Бастард провел когтем по краю стакана на барной стойке.
– Останется достаточно. Да и кто сказал, что человекогоилы будут сражаться за вас только потому, что у них вновь мягкая кожа? Может, они предпочтут умереть за короля, который не позволяет угонять своих солдат в плен, как скот, и не продает их в какую-нибудь дальнюю колонию за драгоценности для любовницы.
Умереть за короля… Уилл не мог оторвать глаз от черных когтей. Острых, как осколки стекла, таких острых, когда пропарывали ему шею у затылка. Время разверзлось перед ним, как бездонный колодец. Он снова стоял в соборе, защищая Кмена собственным телом.
Гоил наблюдал за ним.
– Что ж, удачи. – Он перегнулся через стойку, и, прежде чем Венцель успел ему помешать, в руке у него оказалась бутылка шнапса. – У тебя будет множество конкурентов. В качестве награды за поимку Феи Амалия назначила рубины, которые надевала в день свадьбы. – Положив бутылку в рюкзак, Бастард бросил на стойку несколько монет. – Эти камни стоят больше, чем вся Аустрия. Ее мать украла их у одного из лордов Ониксов.
В корчму вошли двое мужчин.
Когда гоил протискивался мимо них, они взглянули на него с обычным отвращением, смешанным со страхом. Бастард состроил им рожу. В дверях он еще раз обернулся и, глядя на Уилла, прижал к сердцу кулак.
Почувствовав, как пальцы сами сжимаются в ответ, Уилл поспешно сунул руку в карман. За его спиной Венцель злословил с новыми посетителями о каменнолицых. Они
Я всегда нахожу то, что ищу.
Уилл вышел из корчмы. Был базарный день, и крестьяне расставляли прилавки и раскладывали товар: фрукты, овощи, обычные куры и гуси, но продавались здесь и домовые, и якобы говорящие ослы. Уилл в поисках огляделся по сторонам. Ему понадобится лошадь и еда в дорогу.
Гоил стоял на противоположной стороне площади, прислонясь к стене в арке, с которой на жителей Шванштайна взирала голова единорога. Люди обходили гоила стороной, что ему, похоже, очень нравилось.
– Что еще? Я по-прежнему не могу открыть тебе, где Фея, – сказал он, когда Уилл остановился рядом с ним.
Малахит. Да, именно этот камень исчертил прожилками темную ониксовую кожу. Уилл и сам не помнил, откуда это знает.
– Я брат Джекоба Бесшабашного.
– Мне нужно изобразить удивление? – подмигнул ему Бастард. – Он таскает с собой твою фотографию. Трогательно. Признаюсь, я очень благодарен матери за то, что избавила меня от соперничества с каким-нибудь братом.
– Мой брат не вор. Зачем ты рассказываешь, что он тебя обокрал?
Гоил разглядывал его с такой насмешкой, что Уиллу казалось, будто этот взгляд проникает под кожу. Что он там хочет найти? Нефрит?
– Не хочу лишать тебя иллюзий. Уверен, что у тебя их целый мешок. Но Джекоб Бесшабашный вор и лжец, даже если младшему братишке об этом наверняка не рассказывает.
Уилл молча повернулся к гоилу спиной: предпочел скрыть гнев. Он испугался собственного гнева, как скорпиона, выползшего из самого темного уголка его сердца. Больше всего камень страшил Уилла ощущением, что он уже не в состоянии сдерживать гнев и ненависть. Гоилов оба эти чувства вводят в исступление.
– Клянусь своим каменным сердцем, – услышал Уилл за спиной смех Бастарда, – ты намного чувствительнее брата. Тебе помочь отыскать Темную Фею?
Уилл снова обернулся к нему:
– У меня нет денег.
– Не нужны мне твои деньги. Услуги Бастарда могут оплачивать только короли. – Гоил оттолкнулся от стены. – Я хочу вернуть то, что украл у меня твой брат. Как по-твоему, сможешь это достать?
– Что – это?
Бастард посмотрел на проходящую мимо девушку. Та, почувствовав на себе взгляд его золотых глаз, поспешно отвернулась.
– Бездонный кисет. Выглядит пустым, но содержимое принадлежит мне.
Уиллу пришлось взять себя в руки, чтобы не ощупать мешочек у себя под рубашкой.