Бессмертие (Часть 1)
Шрифт:
– Подействовали наши маленькие "вразумляющие поветрия"?
Ольми был застигнут врасплох. Применение психобиологического оружия на Земле считалось абсолютно секретным, об этом знали очень немногие из самых надежных старотуземцев. Неужели Рэс Мишини - один из них? Неужели Фаррен Сайлиом настолько доверяет Тикку, чтобы упоминать при нем о таких вещах?
– Да, господин президент. Но у землян накопилось много обид. Мы отняли у них детство...
– ----------------------------------------------------------------------
*Взрыв
– ----------------------------------------------------------------------
– Мы их вырвали из когтей Погибели!
– раздраженно перебил президент.
Посланник Рэса Мишини изобразил тень улыбки.
– Господин президент, мы не позволили им возродиться по-своему, - сказал Ольми.
– Земной Гекзамон, создавший и отправивший в полет Пух Чертополоха, сумел восстать из точно такого же праха без посторонней помощи. Кое-кому из старотуземцев кажется, что мы переусердствовали, навязывая им свои методы.
С помощью пиктов Фаррен Сайлиом выразил неохотное согласие. От Ольми не укрылось, что за последний десяток лет в администрации Гекзамона на орбитальных телах окрепла неприязнь к старотуземцам, а те - в большинстве своем грубые, необразованные, все еще не опомнившиеся от пережитого, слабо искушенные в тонкостях политики и методов управления, сложившихся за века странствий астероида в Пути, - все откровеннее отталкивали щедрую, но твердую руку своих могущественных потомков.
– А как насчет Джеральда Брукса в Англии?
– Я встречался с ним, господин президент. Он не опасен.
– Он меня беспокоит. В Европе у него немало последователей.
– Максимум две тысячи человек из десяти миллионов восстановленного населения. Он речист, но не влиятелен.
– А религиозные движения?
– Как всегда сильны.
– Гм.
– Фаррен Сайлиом покачивал головой с таким видом, будто подбрасывал плохие новости в тлеющий костер своего раздражения.
– А как вы охарактеризуете Новых Предпринимателей?
– Не опасны.
– Не опасны?
– Президент выглядел чуть ли не разочарованным.
– Нет. Их благоговение перед Гекзамоном подлинное, какими бы ни были остальные верования. Кроме того, три недели назад их лидер скончалась на территории бывшей Невады.
– Естественная смерть, господин президент, - вставил Тикк.
– Это существенный нюанс. Она отказалась от омоложения и записи в импланты...
– Отказалась, - кивнул Ольми, - так как ее последователям ничего подобного не предложили.
– Наши ресурсы не позволяют одарить бессмертием всех граждан Земного Гекзамона, - сказал Фаррен Сайлиом.
– Если на то пошло, их общество к нему еще не готово... Еще что-нибудь существенное, господин Ольми?
Существенное имелось, но Ольми понимал, что его не стоит обсуждать в присутствии дублей.
–
– Господа, - Фаррен Сайлиом протянул к собеседникам руки ладонями наружу, - о чем еще вы хотели бы спросить господина Ольми?
– У меня только один вопрос, - сказал дубль Тикка.
– Как вы относитесь к открытию Пути? Ольми улыбнулся.
– Едва ли это может иметь какое-либо значение, господин Тикк.
– Моего оригинала весьма интересует мнение людей, хорошо помнящих Путь. Тикк родился после Разлучения; на Оси Евклида он был одним из самых молодых неогешелей.
– Господин Ольми вправе держать свое мнение при себе, - напомнил Фаррен Сайлиом. Дубль извинился без особого смущения.
– Благодарю, господин президент, - сказал Мишини.
– С нетерпением жду возможности изучить ваш полный доклад, господин Ольми.
Призраки растворились в воздухе, оставив людей над темной бездонной пустотой, из которой уже выбрались и Земля, и Луна.
– Последний вопрос, господин Ольми, и на этом мы закончим разговор. Если неогешели добьются... если им удастся склонить Гекзамон к открытию Пути, появятся ли у нас ресурсы, чтобы поддерживать Землю на нынешнем экономическом уровне?
– Нет, господин президент. Успешное открытие Пути надолго заморозит реабилитационные проекты, по крайней мере, самые крупные.
– Мы уже ощущаем нехватку ресурсов, не правда ли? Хоть и боимся это признать. Кроме того, среди землян есть люди - Мишини, например, - которые верят, что открытие принесет выгоду всем.
– Президент покачал головой, а затем изобразил пикт сокрушенности и символ крайней глупости - человека, оттачивающего чересчур длинный меч.
– Я глубоко убежден, что мы должны приспособиться к нынешним обстоятельствам и жить спокойно, - сказал Фаррен Сайлиом.
– Но, увы, моя власть небезгранична. Очень многие из наших граждан испытывают острую тоску по родине. Представляете себе? Даже я. А ведь я - один из тех смутьянов, что поддерживали Розен Гарднер и добивались возвращения на Землю. Тогда нам казалось, что Земля - наш истинный дом, хотя никто из выживших в Пути не бывал на ней ни разу. Подумать только, до чего же сложное у нас общество, но как при этом иррациональны и бесформенны его глубинные эмоции и мотивации! Может быть, все дело в плохом качестве тальзита*?
Ответом ему была уклончивая улыбка. Президентские плечи поникли. Он с видимым усилием вновь сделал их квадратными.
– Да, нам не мешает отвыкнуть от этих роскошеств. Раньше люди не пользовались тальзитом.
– Он двинулся к краю платформы так осторожно, будто хотел обойти по нему пропасть, в которой снова появилась Земля.
– Скажите, на планете заметна деятельность неогешелей? Я не имею в виду старотуземцев вроде Мишини.
– Нет, господин президент. Похоже, они твердо настроились не замечать Землю.