Бессмертие (Часть 1)
Шрифт:
Внезапно в нескольких сотнях метров выше на тропе появился мужчина в черном и сером, с альпенштоком в руке. Он спускался к Ланье. Не его ли голос донесло ветром? Ланье не смог решить, хочется ли ему поговорить с кем-нибудь или нет. Если это пастух - прекрасно, ладить с селянами он умеет. Но если турист из Крайстчерча... А может, он пройдет мимо?
– Добрый день, - произнес человек, приблизившись. Моложавый, широкоплечий, рост чуть ниже шести футов; коротко подстриженные темные волосы; предплечья в буграх мышц. Он напоминал молодого быка.
– Я ждал, когда ты сюда поднимешься
– Разве мы знакомы?
– Пожалуй.
– Человек улыбнулся.
– Мы познакомились много лет назад, правда, мимоходом.
– Боюсь, меня подводит память.
– Когда-то мы враждовали.
– Казалось, собеседника радует, что это осталось в прошлом. Странно, но у незнакомца не было теплой одежды и заплечного мешка. Он не мог пробыть в горах долго.
– Когда-то русские напали на Пух Чертополоха. Ты один из них? Путешественник выглядел от силы на сорок, а нападение было давно, но он, возможно, прошел курс омолодительной терапии где-нибудь на орбитальном объекте или станции Земного Гекзамона.
– Да.
– Что привело тебя сюда?
– Дело. Важное и срочное. Необходима твоя помощь.
– Все это было так давно... Как тебя зовут?
– Я огорчен, что не помнишь, - с обидой сказал собеседник.
– Мирский. Павел Мирский. Ланье рассмеялся.
– Прекрасная попытка. Мирский - по ту сторону неба. Сбежал с гешелями, и Путь закрылся за его спиной.
– И тем не менее я Мирский. Ланье пристально вгляделся в его черты. Господи Боже, он и впрямь похож на Мирского!
– Патриция Васкьюз все-таки нашла дорогу домой?
– спросил пришелец.
– Нет... Но какое тебе до нее дело, черт побери?
– Я ведь вернулся. Правда, из другого времени.
– Незнакомец подошел ближе. Сходство с Мирским было несомненным.
– Я ждал здесь, когда ты придешь. Я должен поговорить с Корженовским и Ольми. Они еще живы?
Конрад Корженовский создал Путь, некогда примыкавший к Седьмому, внутреннему Залу корабля-астероида Пух Чертополоха. Астероид и две секции Осеграда по-прежнему находились на орбите Земли, но один из полярных "колпаков" исчез, и Седьмой Зал остался без потолка: сорок лет назад, когда часть надеритов убегала из Осеграда, Пух Чертополоха взорвали на стыке с направлением Пути. Почти мгновенно Путь самозакупорился - "прижегся", навсегда замкнув в себе часть бесконечности. Те, кто предпочел остаться в ней - среди них Павел Мирский - стали недосягаемее, чем души мертвых, если, конечно, у мертвых есть души.
Ланье пробормотал что-то неразборчивое, кашлянул, прочищая горло. У него зашевелились волосы на затылке. "Господи Иисусе, - прошептал он, - что тут происходит?"
– Я прошел немалый путь в пространстве и времени, - вымолвил Мирский, - и могу рассказать занятнейшую историю...
– Как тебе удалось вернуться?
– Не самой короткой дорогой.
– Пришелец ухмыльнулся и поставил альпеншток на траву перед валуном Ланье, затем сел на другой камень. Поглядев в долину, где бродили овцы и
– Я должен поговорить с Корженовским и Ольми. Можешь свести нас?
– Почему бы не обратиться к ним напрямик?
– спросил Ланье.
– Потому что, мне кажется, в некоторых аспектах ты для меня важнее, чем они. Нам всем надо собраться и побеседовать. Давно ты в последний раз с ними встречался?
– Несколько лет назад, - признал Ланье.
– Назревает кризис власти, - спокойно сказал Мирский.
– Предстоит новое открытие Пути.
Ланье не отреагировал. Слухи до него доходили, но он не придавал им значения. Политика Гекзамона давно его не интересовала.
– Внизу, в долине, у меня дом, там есть радио... точнее, коммуникатор, сообщил Ланье.
– Тебе придется кое-что доказать.
– Понимаю, - кивнул Мирский.
ПУХ ЧЕРТОПОЛОХА
Ольми сидел у себя в квартире, в еще не заселенном районе Александрии, города Второго Зала, перед персональным терминалом Библиотеки. Несколько дней назад он установил терминал в жилище, где провел отрочество и где одно время прятал дублей Корженовского, - все, что осталось от Инженера после покушения на его жизнь. С той поры прошли столетия. Те дубли Ольми обнаружил еще мальчишкой, а потом вместе с Патрицией Васкьюз отвечал за восстановление и реинкарнацию Корженовского.
В это укромное местечко, на неизвестный, как полагал Ольми, терминал, пришло послание от старого знакомого. В вольной интерпретации пикты гласили:
"Есть кое-что для тебя. Крайне важное для твоего дела".
Дополняли послание название заброшенной станции в Пятом Зале и время встречи. "Приходи один", - строго требовали пикты. Внизу стояла печать Феора Мар Келлена.
Мар Келлен был старым солдатом, они вместе служили в спецподразделении, охраняющем Врата. Сверстник Ольми, Мар Келлен родился в конце Яртских войн, грандиознейших сражений с захватчиками Пути перед Погибелью. Яртов удалось отбросить на два миллиарда километров. Те войны полыхали в общей сложности сорок лет на сотнях тысяч километров Пути; на отвоеванной территории строились укрепления и открывались ворота в необитаемые миры, пригодные для добычи полезных ископаемых. Сначала эти миры поставляли сырье молодому Осеграду, а затем обеспечивали производство воздуха и почвы, которая покрывала большую часть внутренней поверхности Пути.
То были грозные и славные годы, годы смерти и пламени. Из яртских войн Гекзамон вышел сильным и закаленным владыкой космической тропы, и обитаемые планеты, найденные за Вратами, искали в нем покровителя и партнера. Брошенная яртами торговля частично досталась Гекзамону, позволив ему установить прочные коммерческие связи с загадочным Тальзитом*. Именно от тальзитцев люди узнали имя своего противника, насколько его могло разобрать человеческое ухо.
Конечно, ярты были не разгромлены, а всего лишь отогнаны вспять по Пути и встали в оборону, возведя цепь надежных крепостей. Мар Келлен провел на передовой заключительные двадцать лет войны, потом служил на пограничных форпостах.