Бессмертие графини

Сакаева Надежда Сергеевна

Я бы хотела рассказать об этом кому-нибудь, но это не представлялось возможным. Рози, что помогала мне во всем, была надежной, но делиться таким со служанкой… нет, как бы стыд меня не мучил, это было бы слишком.

Священника же у графа не наблюдалось из-за его сложных отношений с церковью, и я даже не могла исповедаться. Хотя, не представляю, как смогла бы рассказать об этом на исповеди и не сгореть от смущения.

Поэтому я в одиночку несла груз своих грехов, что рос с каждой ночью, и уже распрощалась

с раем, приготовившись гореть в аду за то время, что проводил со мной обладатель дьявольских глаз.

Наверно, если бы я своими глазами не видела, как он входит в церковь, я бы всерьез решила, что граф – сам Сатана, что поднялся на землю для совращения моей прежде невинной души.

Лишь многим позже я поняла, что, по сути, так оно и было.

***

Чем дольше я жила в замке, тем сильнее становились противоречия, раздиравшие меня.

Как это было и с чувствами к графу, когда я сначала боялась его, но после привязалась духовно и физически, так это стало и с моими грехами.

Раскаяние начинало все больше уступать наслаждению. Я словно ХОТЕЛА, но не могла жалеть о ночах, проведенных под белым каменным телом.

И это тоже меня пугало. Как низко я смогу опуститься в погоне за этим наслаждением? И есть ли еще куда ниже?

А потом начались провалы в памяти.

Хотя, может они начались и раньше, но поглощенная внутренней борьбой с распутством и странными чувствами к графу, я их просто не замечала?

На самом деле, это были не совсем провалы. Возможно, если бы не Рози, я бы никогда и не узнала о них.

– Госпожа, вы так изменились после замужества, – заметила она, заплетая мне косу.

Других служанок я старалась задействовать как можно меньше. Отчего-то челядь этого замка не внушала мне доверия. Странно, не правда ли? Но все же, не страннее того, что творилось внутри меня, что происходило со мной. Не страннее дьявольских глаз графа, пожирающих меня изнутри. Не страннее его голодной усмешки, от которой по коже бегут мурашки.

– Разве? – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно нейтральнее, отгоняя эти мысли о странностях, что влезли так некстати.

– Да, – Рози серьезно кивнула. – Я так давно не видела вашей улыбки. А иногда вы настолько отвлечены, что я даже пугаюсь. Как вчера, например.

– Вчера?

– Да. Вы шли к себе в покои, и я уж решила идти за вами – вдруг понадоблюсь? Но граф появился из ниоткуда и отослал меня на кухню. А у вас тогда было такое лицо, словно это и не вы вовсе, – несколько путано объяснила Рози и в испуге замолчала.

Все же, я теперь графиня, а она – лишь служанка и не ей судить о моем лице.

Но я пропустила это, потому что сейчас меня волновало совсем другое – я не помнила ничего, о чем говорила

Рози.

Наоборот, я была совершенно уверенна, что весь вчерашний вечер провела за вышивкой и уж точно не разгуливала по замку.

Я попыталась вспомнить детали. Может, действительно, просто задумалась?

Но нет. Вот я обедаю с графом, а после он провожает меня до покоев, и я не покидаю их до самого вечера, занимаясь рукоделием. И никакой Рози в коридорах. Служанки пришли уже гораздо позже, чтобы переодеть меня ко сну, и то, Рози среди них не было.

Однако если сам обед я помнила в самых мельчайших деталях, то последующее было странно размыто. Например, я не смогла припомнить, что же именно я вышивала и куда после положила неоконченную работу.

Рози стояла молча, ожидая пока я заговорю с ней. А я все пыталась понять, почему же тема рукоделия выскальзывает из памяти?

– Наверно, я просто устала, – наконец проговорила я и Рози вздохнула с облегчением, услышав, что в голосе моем нет гнева, лишь растерянность.

– Вам надо больше спать, госпожа.

Это замечание заставило меня покраснеть.

Не думаю, что Рози имела в виду что-то ТАКОЕ – в ее голосе звучала искренняя забота. Но все же, фраза попала в самую грешную часть моей души, что до ночи пряталась в дальнем углу. Действительно, я стала спать куда меньше прежнего – граф не давал мне этого.

– Ты уверена, что это было вчера? – наконец спросила я, вернув лицу нормальный цвет кожи и справившись со смущением.

– Абсолютно.

– Ладно. Ты можешь идти, – я махнула рукой, отсылая Рози из покоев.

Сейчас мне хотелось остаться одной. Раз за разом я прокручивала вчерашний день от самого утра и до того момента, как пришел граф. И раз за разом пыталась вспомнить, куда же положила свое шитье. Но все было бесполезно. Я даже попыталась его найти, но в привычном месте оказались лишь мои старые работы, оставшиеся такими, как я их помнила.

«Может, Рози все же ошиблась? Она же служанка, что с нее взять?» – с надеждой подумала я.

Однако случай запомнился и теперь каждый раз, во время подготовки ко сну, я стала вспоминать, как прошел день.

Лучше бы я этого не делала! Лучше бы я жила ни о чем не подозревая!

Но после разговора с Рози выяснилось, что провалы в памяти у меня бывают довольно часто – раз в два-три дня. И так же, как и с рукоделием, я будто знаю, чем занималась в это время, но не могу припомнить никаких деталей.

Почему?

Что действует на меня таким образом? Раньше я никогда не жаловалась на проблемы с памятью! Тем более, такие выборочные. Разве не странно, что я могу показать каждое место, которого касались холодные пальцы графа ночью, но не могу найти свое шитье, что оставила несколько минут назад?