Бессмертие наемника
Шрифт:
– И никаких результатов? – Васильев нахмурился. – Кто-нибудь из похищенных вернулся?
– Нет…
– Почему вы не взяли ни одного беловолосого и не допросили?
– Это трудно объяснить, товарищ полковник…
– А вы постарайтесь, старший лейтенант, постарайтесь, – Васильев недовольно поморщился, – и заодно разъясните смысл вашей фразы – «загадочно исчезают». Они что, ученики Кио? Что за фокусы практикуют эти таинственные личности?
– Вот в этом исчезновении все дело, – офицер потер высокий лоб и, собравшись с мыслями, медленно продолжил: – Мы семь
Васильев сверкнул глазами, и старший лейтенант торопливо пояснил:
– Буквально: растворялись в воздухе, как в голливудских спецэффектах.
– Вы серьезно? – Васильев начал сомневаться. Не станет же молодой перспективный офицер губить свою карьеру, разыгрывая начальство? Полковник долгим изучающим взглядом окинул старшего лейтенанта и пришел к выводу, что тот не шутит. Ситуация в связи с этим становилась тем более странной.
– Растворялись… – задумчиво повторил он за подчиненным. – Ладно. И какие версии разрабатываются вами сейчас?
– Первая – торговля органами для трансплантации, – старший лейтенант, приободренный пониманием со стороны начальства, заговорил с гораздо большим воодушевлением, чем прежде. – Обоснование – возраст и состояние здоровья похищенных…
– Я хочу услышать версии о происхождении альбиносов, – прервал его полковник. – Особенно в свете их удивительной «растворяемости».
– Тайная международная организация, мафия, пришельцы, – офицер пожал плечами. – Пока мы не допросим хотя бы одного из подозреваемых – не узнаем…
– Вы предвосхитили мой приказ, – вновь прервал его Васильев. – Берите агентов, допрашивайте их с «химией», подсадите «уток», в конце концов…
Полковник постучал твердым пальцем по дубовой столешнице и строго закончил:
– Но результаты расследования должны лежать вот здесь не позднее двадцать пятого сентября!
– Разрешите доложить, товарищ полковник, – терпеливо выслушав приказ, обратился офицер.
– Что-то относящееся к делу? – Васильев уже поднял руку, чтобы указать на дверь.
– Да, – старший лейтенант вынул из папки еще один листок и положил его на стол. – Здесь список наших сотрудников, похищенных беловолосыми. Семь человек. Первый исчез пятого числа прошлого месяца, он командовал группой захвата. Еще три попытки задержания подозреваемых закончились тем же: мы каждый раз недосчитывались по одному человеку. Потом, решив, что лучше сменить тактику, стали готовить людей для внедрения. Это еще трое, последний был отправлен вчера.
– А… а… сообразили все-таки, – полковник смягчил тон. – Что слышно от них?
– Ровным счетом – ничего, – офицер потер ухо, горящее малиновым цветом. – Все пошли на внедрение по абсолютно различным схемам, можно сказать – противоположным, однако никто из них на связь не вышел. Как сквозь землю провалились. И, кстати, ни один родственник или знакомый этих офицеров не задал нам пока ни единого вопроса…
– Ну, для семей наших офицеров это норм… – Васильев осекся и опять испытующе посмотрел старшему лейтенанту в глаза. – Если
– Не только я, товарищ полковник, – старший лейтенант покраснел и глухо пояснил: – Девять человек в нашем Управлении были в курсе проводимой операции…
– Были?
– Семь из них сейчас в руках беловолосых. Остался я и теперь вот – вы… Хочу, кстати, заметить, что сегодня утром кадровик, проверяя по моей просьбе бумаги, не обнаружил личного дела офицера, заброшенного к альбиносам накануне. Я попросил взглянуть своими глазами и нашел нужную мне папку в целости и сохранности, на положенном месте, согласно алфавитному порядку. Так происходило во всех семи случаях. Имен этих людей больше нельзя прочесть нигде: ни в архиве, ни в ведомости на зарплату, ни в картах медосмотра. Словно вместо букв в соответствующих графах стоит прочерк. Я уверен, что если я исчезну тем же странным образом, что и они, то мое личное дело «исчезнет» столь же быстро и бесследно. Предположительно именно этим обстоятельством объясняется безнаказанность действий похитителей. О жертвах не помнят даже родственники…
– И все же вы не ответили на мой вопрос: почему «стертые» графы видите именно вы и те семь офицеров, которые сейчас находятся неизвестно где. – Васильев уже понял, что ему не отмахнуться от бредовых рассказов «старлея» потому, что сам он заинтересовался загадочной историей всерьез, и еще потому, что исчезновение его собственных офицеров не могло не беспокоить. – Как же вы установили точное число похищенных?
– Пришлось попотеть, но в результате мы нашли еще несколько человек, не забывших о своих пропавших знакомых, – природу такого иммунитета к «забывчивости» я пока не определил – и это была чертовски объемная работа…
– Верю, – согласился полковник. – А меня вы как вычислили?
– Вы только что прочли список пропавших сотрудников, – значит, видите их имена…
– Да, да, верно… – Васильев откинулся на спинку кресла и закурил.
У него появилось предчувствие, что если беседа продолжится дальше, то может открыться нечто такое, на что он не рассчитывал даже в годы амбициозной юности. Честно говоря, стремление к подвигам исчезло из его души вместе с мелкими звездочками с погон, но плюнуть на возникшую проблему он не мог. Даже если старший лейтенант прав только на треть, то против списка из семи офицеров у ленивой повседневности, занимающей теперь душу полковника, никаких аргументов не было.
– Да, ситуация, – полковник встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – Высокие технологии применяли?
– Последние трое ушли утыканные «микробами», как ежики иголками…
– Можете не продолжать, – Васильев махнул рукой. – Что нам остается, по вашему мнению?
– Ждать, – старший лейтенант покачал головой, – и придумывать, как взять пленного, когда противник объявится снова.
– Чтобы снова упустить его? Нет, это не выход, – возразил полковник.
– Еще одна переброска в стан врага? – с едва уловимым сарказмом спросил офицер.