Бессмертное море
Шрифт:
Он повернулся, его лицо было спокойным, сосредоточенны, вежливым, и он что-то ей предлагал. Свою руку? Она сморгнула внезапную влагу с глаз. Носовой платок. Абсурдный пузырь смеха поднялся в ее горле.
«Не рубашку или нижнее белье», — подумала она, — «он нес гребаный носовой платок».
Ей удалось сесть и взять его, радостно отмечая, что ее рука не дрожала. Доказательство ее удивительного самообладания, подумала она и вздрогнула.
— Ты в порядке. — Его голос
— Хорошо, спасибо. — Она закончила с носовым платком и, после небольшого внутреннего спора, стиснула его и сунула в свой карман.
— Мы можем уйти сейчас, — сказал он.
Пустота открылась в глубинах ее живота. Она уставилась на него безучастно.
«Его глаза вообще не были синими», — несвязно отметила она, — «цвет потускневшего золота».
— Ворота открываются в шесть, — объяснил он. — Проход по мосту будет открыт.
— О. Это… — Она изо всех сил пыталась заставить слова выйти из своего сдавленного горла. — Удобно.
— Ты захочешь вернуться к своему месту проживания. — Еще одно утверждение.
— Думаю, да. — Она взяла себя с руки.
— Я провожу тебя.
Она хотела сказать ему, что она не нуждалась в его благотворительности или в его компании. Но это было глупо и несправедливо. Он ничего не обещал ей. Только свою защиту, за которую она была очень благодарна. Что еще могло произойти с ней, блуждающей по улицам чужого города в ранние утренние часы.
Она посмотрела на его жесткое красивое лицо, у нее внутри все болело, сердце сжималось. Вообще все.
— Спасибо, — сказала она.
Они вышли через открытые ворота без происшествий и через мост к парку. Береговая линия просыпалась с урчащими лодками, грохочущими автобусами и ранними утренними бегунами. Лиз причесала пальцами свои волосы, неловко зная о ее голых плечах и голой груди ее компаньона, великолепно видной в его расстегнутом кожаном пальто. Странно, правда, что никто, казалось, не заметил этого. Возможно, датчане привыкли к туристам, бредущим домой с восходом солнца.
Золотые облака исполосовали небо. Солнечный свет искрился на синих водах гавани. Здания были плоскими и яркими как кукольные домики на картинке или открытке.
Лиз подняла голову, на мгновение пробужденная от своей паники картинкой.
— Это Русалочка.
Морган кинул взгляд на скалистый берег и статую в натуральную величину, пристально смотрящую на море.
— Факсимиле.
Она остановилась. Это все еще была поездка всей ее жизни. У нее, может быть, больше никогда не будет еще одного шанса, чтобы посмотреть на культовую статую, ее бронза горела и краснела от восходящего солнца.
— Она выглядит печальной.
— Она была такой дурой, — сказал Морган.
— Извини?
Он посмотрел вниз, — Чтобы пожертвовать морем.
— Ну, у нее была веская причина, не так ли? Она влюбилась. В принца.
— Еще
Она не собиралась позволить ему испортить ей сказку.
— Суть в том, что она выбрала любовь.
— Она предпочла смерть.
Лиз посмотрела на него с иронией.
— Насколько я понимаю, ты не веришь в версию Диснея.
Его лицо не выражало эмоций.
— Ты знаешь, Ариэль и концовку «жили они долго и счастливо»?
— Э. Нет, — сказал он. — Я не сторонник счастливого конца. Не тогда, когда есть такое… различие между двумя людьми.
Довольно много всего было сказано? Они были настолько разными. Поэтому, она не была удивлена, когда он бросил ее в отеле, не спросив номер телефона. Или когда он не появился на следующий день, или не пришел, чтобы повидаться и пригласить ее на пиво и хот-дог. Она спросила консьержа. Он даже не оставил сообщения.
«Это просто еще одна ночь», — сказала она себе. — «Просто летний роман. Просто самый лучший секс в ее жизни. И как ее каникулы, которые закончились, все закончилось».
Господи, как же она ошибалась.
Глава 2
Край Мира, штат Мэн, Настоящее время
— Ты сказала, что мы можем пойти сегодня на пляж. — Семилетняя Эмили подпрыгнула на диване с куклой Молли в руках.
Доктор Элизабет Рэмзи Родригес подняла глаза, отвлекший от распаковки последней картонной коробки для переезда. Коробка проехала с ними девятисот миль, лежа в багажнике Хонды CRV с Xbox Зака, куклой «Американкой» Эмили, и ноутбуком Лиз — вещи, слишком драгоценные, слишком необходимые для жизни, чтобы доверить их перевозку незнакомцам.
— Мы пойдем, — пообещала я. — Как только я…
— Закончу, — сказала Эмили за нее и усмехнулась.
Лиз улыбнулась в ответ, любовь и вина сковали ее грудь, сжали ее горло. Весь смысл этого переезда — проводить больше времени с детьми.
Сегодня было воскресенье, ее первый официальный выходной. Сегодня клиника была закрыта. Конечно, на острове она была новым и единственным доктором, поэтому она была на связи. В чрезвычайной ситуации — рыболовные крючки, крушения лодок, удары, боли в ухе — она была всем, что стояло между жителями Конца Мира и спешной поездкой в больницу на материке. Но сегодняшний день был только для Зака и Эмили.
Лиз взглянула на часы. Почти полдень. Дома в Северной Каролине, пятнадцатилетний Закари редко выходил из своей комнаты до ланча. Все же начиная с их прибытия на Край Мира, он вставал с постели, чтобы присмотреть за Эмили, в то время как Лиз вела прием пациентов утром. Его поведение едва ли было экстраординарно для Края Мира, когда другие мальчики его возраста вставали на рассвете, чтобы проверить ловушки для омаров. Но перемена дала надежду Лиз. Возможно, что этот переезд был тем, в чем нуждался ее сын.