Бессмертное море

Кантра Вирджиния

— Вы здесь надолго?

— Не больше, чем нужно.

— Калеб — начальник полиции острова, — сказала Маргред.

Ах. У него глаза воина, интерес, замаскированный под вежливость.

— Ты не пришел на крещение, — сказал Калеб. — Хочешь увидеть Конна.

— Да, — все-таки признал Морган . Сколько знал он об их делах?

Калеб кивнул один раз, а затем мотнул головой в сторону качающейся кухонной двери в глубине обеденного зала.

— Я дам ему знать. Дай мне пять минут. Я приведу его в заднюю

часть ресторана.

Морган напрягся. Он не был слугой, чтобы ему приказывали, или крысой, чтобы сновать через кухню и прятаться в переулке. Но гордость должна поклониться целесообразности.

— Пять минут, — сказал он и ушел.

Переулок позади ресторана был резок от теней и битого стекла. Вонь раковин моллюсков и тушек омаров разносилась от неповоротливого железного мусорного ведра, стоящего через посыпанную гравием дорожку. Обыскав угол здания, он нашел несочетаемые кирпичи и строительные раствор, там была отметка начальника: три связанные спирали, представляющие области земли, моря и неба.

«Работа Дилана», — предположил Морган.

Он носил тот же знак на цепи на шее, символ своей власти и своего обещания, привязывающий его к службе сыну морского царя.

— Я чувствую запах тухлой рыбы. — Низкий голос Конна нес намек юмора. — Если пересечение моря влияет на тебя, то ты должен был остаться в Святилище.

Морган повернулся. Принц селки оценивающе рассматривал его из тени кухонного дверного проема, высокий человек с глазами цвета дождя.

У Моргана не было настроения шутить.

— Твое беспокойство переполняет меня, Господин. Или так было, поэтому я направился к тебе, покинув Святилище.

— Я обещал Люси, что мы навестим ее семью, когда родится ребенок ее брата.

— И прихоть твоей супруги имеет приоритет над всем другим, требующим твоего внимания.

Взгляд лорда от прохладного стал ледяным.

— Осторожнее Морган. Люси — targair inghean.

Targair inghean — дочь пророчества. Она могла оказаться спасением морского народа… или же она могла стать самой большой ошибкой Конна.

— Никто не сомневается относительно сил твоей супруги, милорд. Только ее приоритетов. — Он слишком устал, чтобы быть тактичным, был слишком расстроен, чтобы придержать язык или взвесить слова. — Это не первый раз, когда она поместила свои связи с семьей выше ее долга перед нашим народом.

— И ее людьми тоже.

— Тогда позволь ей действовать, чтобы спасти их, — отрезал Морган. — До того, как ничего не останется, чтобы спасать. Дети моря теряются, наши люди исчезают под волнами, наша чистая кровь растворяется этим наводнением человечества. Мы нуждаемся в ней в Святилище. Мы нуждаемся в вас обоих в Святилище.

— Я назначил тебя главным в мое отсутствие.

— Ты назначил Гриффа. — Еще одно пренебрежение, еще один укол.

— Он — начальник Каер Субаи, — логично сказал Конн. — Но в твоем распоряжении была рабочая команда.

— В распоряжении. — Неудача была горькой как морская вода во рту. — Прикажи мне командовать морской пеной или отдавать распоряжения скумбрии. В этом у

меня было бы больше успеха.

Конн поднял брови.

— Они не повинуются тебе.

— Они повинуются, — жестко сказал Морган. Он мог заставить их повиноваться. — Они не остаются. Мы не поденщики. Мы — дети моря. Мы движемся, как движется море. Я не могу объяснить им, я не могу вдохновить их, чтобы ломались руки и сердца, тащащие камень. День за днем они привязаны к одному месту, к одной задаче и обществу друг друга. И каждую ночь желание улизнуть к морю становится больше.

— Ты не можешь винить их в этом. Если они не вернутся.

— Многие возвращаются, — сказал Морган. — Большую часть времени. Самая большая потеря среди финфолков. Мы не привязаны к земле, как селки.

У финфолков нет шкур. Они прирожденные оборотни и могут принимаять форму любого существа в море. Но их жидкая природа делает их еще более восприимчивыми к притяжению бездны.

— У меня нет терпения, у Гриффа — власти, чтобы удержать их, — признался Морган.

Конн вдохнул и выдохнул. В его глазах Морган видел бремя королевского сана. Морган был пойман в ловушку в течение многих месяцев в Святилище. Принц селки управлял один из своей башни в течение девяти веков. Один, до Люси.

— Тогда мы вернемся, — сказал Конн тихо.

— Когда?

— Завтра.

Морган наклонил голову, скрывая свое истощение.

— Я буду готов.

— Ты не пойдешь с нами.

Простая команда потрясла Моргана до глубины души.

— Мой лорд, если я что-то сказал не к месту…

Конн вздохнул.

— Ты сказал правду. Но ты не в форме, чтобы пересечь море так скоро. Тебе требуется время, чтобы прийти в себя.

— Я чувствую себя достаточно хорошо.

— Мы не можем позволить себе потерять еще одного из твоей линии.

Тело Моргана стало твердым. В висках пульсировало. Он не нуждался в принце селки, чтобы напомнить себе, что был последний по крови из своего рода. Неожиданно, мальчик снова появился у него в голове, угрюмый рот, сверкающие глаза. Морган открыл рот. Закрыл его. Его подозрения были слишком новыми, чтобы озвучить их Конну, его амбиции были слишком сырыми, его надежды были слишком хрупкими.

Он откашлялся.

— Наверное, мне не плохо было бы остаться.

Конн кивнул с явным одобрением.

— Столько, сколько тебе нужно. Есть что-то волшебное, на острове, в этом месте и в людях. Ты должен получше узнать их, Морган. Так как ты отвергаешь их, наше будущее неразрывно связано с их будущим.

— Да, — сказал Морган медленно. Он снова подумал о мальчике на тротуаре. Он вспомнил женщину в машине с бледным лицом и свирепым голосом.

«Я тебя знаю», — подумал он.

— Возможно, ты прав, — сказал он.

Глава 4

Морган свернул с дороги Сан-Дапплед на автостоянку, избегая главного входа клиники. Утренний туман сгорел, оставляя воздух столь же ярким и прохладным как кристалл. Здесь он не мог положиться на вибрации в воде или шлейф аромата, который тянулся от его добычи. Но его охотничьи инстинкты были одинаковыми на земле и в море.