Бессмертные витязи. Евпатий Коловрат
Шрифт:
Сидел и ждал и есть ведь так захотелось! Вот ведь бывает- мертвым лежал на камнях, и еда не нужна была, а опять воскрес – и кашу ждёшь. Да, Царевнам, тем легче не едят ничего… Но и им мёд надобен, а он может и простенькой пищей обойтись, кашей к примеру. Провёл рукой по щеке- и вот, и здесь непорядок. Бриться надо. Зеркала не было, хватило жира и своего ножа. Спасало то, что сталь клинка на диво хороша, и ис этим он управился. И в баню бы....
Пока отвлекался, обед доспел, и горшок с варевом занял почётное место на столе. Само приготовление к трапезе было радостным. Нашёл и помыл
– Заходи, не закрыто. Садись на лавку, будем кашу есть.
Прозвучали шаги, и на лавку сели. Кто, пока не заметил, следил за взваром в печи. Повернулся, благоарил себя долго, за то что смолчал. На лавке сидела женщина, укрытая чёрным войдочным плащом. Витязь низко поклонился гостье. Евпатий был рад,что пришла именно она.
– Ну что? Где же каша? – было сказано женщиной без возраста.
– Отведай Мара, – и Евпатий придвинул мису к гостье, и положил ложку на край деревянной посудины.
– Да и себе накладывай, и садись рядом…
Женщина привыкла повелевать, и уж неясно стало, кто кого угощает? Но витязь сел, ведь Мара везде госпожа, а пришла бы к ним на Аркону- приказывала бы и там. Никто бы её Власть не оспорил.
Мара не говорила пока ничего, лишь степенно ела. Ложка поднималась и опускалась, пока миска не стала пустой.
– Худо оставлять пищу, – наконец, произнесла она, запивая простую перловку ягодным взваром.
Но, угощалась так, словно Евпатий дал в её честь пир из трёх подачь, и все они были на серебре, если не на золоте. Умела Наставница явить свою Царственность даже в таком простом месте. Ну а всё же не знала много Мара о Бессмертных. Витязь запоминал всё о Наставнице Избранных, ему был важен даже её запах. Теперь он бы узнал её даже в тысячной толпе людей и не ошибился бы.
– Так с чем пожаловал, Бессмертый? – и её цепкий взгляд словно впился в его лицо.
– Худо у нас стало, Мара. Беда за бедой идёт. Помощи прошу, самим никак не справится.
– Так сказала. Белый Царь угров посылал. Так и с ними вы не смогли с саксами и данами совладать. Значит, не судьба…
– Мало этого, Госпожа. Яви милость, даруй Жезлы Силы. С ними мы всех врагов сокрушим! – тихо произнёс Коловрат.
– Не понимаешь ты, о чём просишь, Бессмертный! Не смогли аы поднять Мёртвую Царевну?
– Нет, не смогли… – и он повесил голову, – Может статься, не все пробовали…
– Так камень и не разжалобили? – усмехнулась она, – не очнуоась Эльга?
– Недостойны значит…Время не пришло....
– Начинаешь понимать… И только Царевна, или волхв Бессмертный, по её слову, сможет повелевать Мёртвой ратью. И сам думай- даже Бессмертная сможет полнять и повести лишь триста Мертвецов, не больше. А они лишь раззадорят рыцарей, не испугают. И они тысячи поднимут на вас, многие тысячи… Обвинят в нечестии, колодвстве. И люди пойдут за ними, а не за вами. Ведь не Мёртвая
Евпатий лишь кивал в ответ словам Мары, да вспоминал уроки Витеня. И старшина вещал тоже, да не слушал Колорат. Привык жить своим умом, да видать, умишка маловато оказалось!
– Слово вам Вечные дали, Ты знаешь их ответ,– и она прознесла опять Предсказание:
«Сам узнает, Сам придёт
Сам он Мёртвую возьмёт
В годы Ивана войдёт
Все покровы он сорвёт
Лёд растопит поцелуем
И очнуться все, ликуя
Но полюбит лишь одну
Сердцем милую ему
Все же Семеро Царевен
В силе тяжкой с ним
пойдут и на Трон
Златой воссядет
Белый отрок, сын Зари
Этот день не скоро жди…»
– Будем ждать. Судьба наша такая. Только ты, – и она усмехнулась, – в отличие от меня, точно дождешься. Ну, Евпатий, пойду я.
Воин поднялся со скамьи, что бы пристойно проводить гостью. На каменной гряде её ждали две послушницы, и пара собак, недовольно зарычавших на Бессмертного.
Евпатий вернулся, сполоснул посуду и причел, задумавшись. Худо всё выходило. А силой всё равно езлы не добыть. Да и вправду- управлять ими могла лишь Женщина- Бессмертная, ну, или волхв… Так, и он вскочил, чуть не задел головой матицу потолка. В послушники ему податься надо… Что же, ничего, управится и с этим… И опять стук в дверь.
– Открыто! – крикнул он, обрадовавшись.
Неужто Мара вернулась? Витязь вскочил, его словно облало изнутри волной радости. А уж он-то отслужит Избранным, отработает… Но нет, в горницу вошла лишь Краса, и положила на лавку пару войлочных одеял.
– Не ждал? – просто спросила девица.
– Отчего же? Вот, и еда готова, – сразу весь подобрался Евпатий.
– Это одеяла, ну и рыба копчёная да сухари ржаные, – девушка деловито выкладывала гостинцы, – соль и мёд. Кажется, всего теперь довольно.
И затем так, почти остороно уселась на лавку, стала поправлять обмотки на ногах, и посматривала на витязя. Тот выждал с минуту, подумал, что так будет лучше всего и сказал.
– Садись тогда, каши отведай.
Девица неспешно встала, сняа шапку, поправила толстенную рыжую косу, и ополоснула руки из корчаги. Присела, придвинуоа миску
– Чего оказываться? Набегалась за целый день.
Евпатий положил копчёную треску, быстро распластал ножом, и сел напротив. Что делать? Толко поел, но надо трапезничать снова, что бы не смущать гостью.
– Хорошо сварил, – приговарвала, она, доедая, – И масла льняного самый раз добавил. А рыбу я поймала и коптила. И вот что… Ты на Руяну возвращаться думаешь? Так ведь сколько времени прошло?
– Вкусно очень, – не оветил он.
Ответил юноша возрастом в четыре тысячи лет. А про обитель Святовита не сказал. Что мог молвить? Вряд ли примут, раз сбежал, слова старшину ослушался. Да и дело у него здесь, а без своего человека нечего и думать, жезлы здесь добыть. А так, славница красивая, да ладная…