Бессмертные

TwilightCakes

— Сэм…

— Ты ничего не понимаешь, Леа, просто… Оставь меня. — Сэм встал с дивана. — Мне нужно время.

Леа вперилась в него недоверчивым взглядом.

— О чём ты вообще? Я приехала сюда, ты схватил меня, поцеловал, а теперь говоришь, что тебе нужно время? Что с тобой? И не надо говорить «ничего». Я не идиотка, Сэм Адли, и всё прекрасно вижу! — с пылающим взглядом отчитала Леа.

Сэм не сводил взгляда с потёртого ковра; от разочарования и злости начинали пылать щёки. Он крепко сжал трясущиеся руки и безуспешно попытался успокоиться. Брюнет по-прежнему

не находил объяснений происходящему, но отчего-то знал наверняка, что сейчас не может находиться рядом с Леа.

— Прошу, просто уйди, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Не веря собственным ушам, девушка уставилась на Сэма. Он внушал страх. За все года, что они вместе, Сэм ни разу не терял самообладание при Леа. В сущности, Сэм вообще никогда не терял самообладания.

— Пожалуйста, Ли-ли.

Боль в голосе, с которой Сэм произнёс имя, ошеломила Леа. Она ожидала от него какой-нибудь выходки, но он стоял, не шелохнувшись, и тогда девушка соскочила с дивана. Подойдя к нему, Леа взяла руку и удивилась её температуре.

— Сэм…

— Леа, прошу, уйди. Я не могу держать себя в руках, — говорил парень. — Я… приду, когда станет лучше, но сейчас… не могу.

Леа смотрела на Сэма, её глаза отражались в его тёмных зрачках. Отпустив руку, она направилась к двери.

— Отлично, Сэм. Просто отлично.

— Леа…

Девушка распахнула москитную дверцу и замерла на пороге.

— Надеюсь, я смогу дождаться того момента, когда ты «сдержишь себя в руках», — отчаянно кинула напоследок. Длинные завитые волосы взлетали в такт походке и отблескивали в предвечернем свете солнца. Когда Леа подошла к машине, сердце Сэма ёкнуло.

«Как я мог так с ней обойтись? Ведь я не хотел… Леа не должна сердиться на меня. Только с ней мне становится лучше… Что происходит? Я конченый дебил».

Пальцы схватились за иссиня-чёрные волосы и с силой вырвали несколько клочков.

Немыслимо упустить Леа. Иначе всё рухнет в одночасье. Сэм потерял отца, отказался от обучения в колледже, выбрав жизнь в унылом Ла Пуш. Леа стала единственным маячком в этой тусклой жизни. Брюнет готов был сделать что угодно, чтобы удержать её, пока не стало слишком поздно.

Оторвав руки от волос, Сэм открыл глаза; в поле зрения всё начало как-то дрожать. Когда машина матери свернула к дому, он вскинул голову. Ещё одного скандала по поводу прошедшей ночи ему определённо не вынести, только не теперь.

Индеец выбежал в заднюю дверь маленького дома и направился к лесу. Очутившись в укрытии деревьев, Сэм тяжело задышал и запыхтел. Происходило что-то странное.

Тело продолжало трястись, пока сознание силилось отбросить все въедающиеся в мозг мысли о тех вещах и происшествиях, что злили целый день. Все картинки смазывались и сливались в единое выводящее из себя изображение: Клэй, мать, ссора с Леа — всё это злило.

Опустившись на землю, Сэм попытался вобрать как можно больше воздуха в лёгкие. То ли из горла рвался крик, то ли тело подбросило и разорвало на части, то ли он просто потерял сознание. Сжимая и разжимая пальцы, Сэм слушал, как

мать выходит из машины, идёт в дом и зовёт его по имени.

«Нельзя возвращаться… Посмотри на себя — тебя всего колотит».

Сэм охнул, когда дрожь перешла по рукам. Тело стало приобретать размытые очертания — он чётко видел это и готов был поклясться. Он продолжал стонать и жмуриться от боли, пока всё тело тряслось и извивалось в спазмах.

«У меня припадок? Какого…»

Но мысль Сэм так и не закончил. C тяжёлым вздохом, переходящим в стон, он почувствовал, как тело изнутри стало дрожать, растягиваться и наконец лопнуло. Из горла вырвался болезненный крик, когда каждая клетка загорелого тела одной лишь мелькнувшей вспышкой увеличилась и взорвалась.

Сэм опустился на землю на своих четверых.

***

«Что. За. Чёрт?»

Пытаясь сохранить власть над собой, Сэм сделал несколько дребезжащих вздохов.

«Я сплю, я сплю, я сплю… Всё это дурной сон. Боже… Чёрт, чёрт, чёрт. Проснись же, Сэм! Давай, очнись…»

Он тряхнул огромной мордой и, почувствовав контроль над совершенно иным телом, подпрыгнул. Очередной дрожащий вздох, и Сэм, озираясь по сторонам, пытается понять, что произошло.

«Я дрожал от злости, после чего превратился в… Да кто я, чёрт возьми?»

Сэм изумился от ощущения нового тела, в которое оказался заточён. Одно стало ясно — этот сон закончится ещё не скоро. Осмотревшись по сторонам, Сэм быстро заприметил лужицу у основания дерева и, не зная, что делать, осторожно двинулся к ней. Прежде бродить в шкуре животного ему не доводилось… А теперь он явно очутился в теле зверя.

Заглянув в воду, Сэм немедленно отпрыгнул. То, что открылось в отражении, оказалось ужаснее всех мыслимых и немыслимых предположений — самый огромный, мерзкий, чёрный волк, которого только можно себе вообразить, глядел на него из лужи. Споткнувшись удлинёнными конечностями о преграду, Сэм рухнул на земляной покров леса, фыркнул, перевернулся вокруг своей оси и почувствовал какое-то натяжение позвоночника. Собравшись с духом, поднялся.

«Боже мой. У меня… хвост».

Вздёрнув его, Сэм ощутил странное чувство в пояснице. Сосредоточился и повёл им взад-вперёд, чтобы в полной мере испытать новое «приобретение».

«У меня отрос грёбаный хвост».

Когда хвост подвернулся между задних лап, Сэм дрогнул.

Сделав глубокий вдох, он осторожно усадил себя на землю и насупился, когда хвост улёгся рядом.

«Ладно. Самый обычный день… Тут и там несколько истерик. Надо быть честным… Я расстроился, бросился в лес, задрожал, тело стало размываться и заполняться болью. А потом раз — и я гигантский волк. Что-то где-то пошло не так».

Частота сердечных сокращений увеличивалась в такт возрастающей панике. Сэм попытался успокоиться, дыхание, участившись, сбилось с размеренного темпа, но реалии обращения в огромного зверя отбирали всякое самообладание и захлёстывали сознание. Шерсть на загривке всколыхнулась при осмыслении случившегося. Когда из пасти вырвался жалобный вой, Сэм подпрыгнул на месте.