Бессмертные
Шрифт:
– Ладно. Что именно ты хочешь знать?
– Поговорим позже, - он откинулся на спинку кресла и начал медленно покачиваться.
– Заходи в дом. Может, увидишь, как он переодевается, и уже никогда не выйдешь из его спальни.
Пока я слушала его, то приняла решение.
– Ты, определенно, не тот, кто уродует наши школьные шкафчики.
Он фыркнул.
– Ты подозревала меня? Больно, между прочим, - наигранная злость длилась недолго.
– Почему?
– Я подозревала не только тебя, а всех Валькирий. Моя психолог сказала,
– Двигался настолько быстро, что человеческий глаз не смог уловить его или ее, - закончил он.
Я кивнула.
– Не беспокойся. Я вычеркнула тебя из списка.
Он уставился на меня.
– Ну, спасибо хоть на этом.
Я ухмыльнулась.
– Всегда, пожалуйста. И, разумеется, Торин бы тоже не стал вредить мне.
– Ага, его тоже вычеркиваем. И остается Ингрид, - Эндрис вскочил на ноги и направился к двери.
– И Лавания, - добавила я, идя следом за ним.
– Она выше этого.
– Говоришь, как преданный сыночек, - пробормотала я.
– Я, вообще-то, все слышу, острячка. Она бы не стала вредить Смертному или будущему Бессмертному, - он открыл дверь и крикнул: - ИНГРИД! Спускай свой милый зад сюда.
– Ты собираешься спрашивать ее сейчас?
– Конечно. И не смотри на меня так, - добавил он.
– Я буду аккуратным, - его брови взлетели, когда он увидел Ингрид, одетую в кружевной прозрачный синий топ и в трусиках в тон к нему.
– Мило, но не к месту, юная леди. Оденься. Пообедаем вместе.
Ингрид ухмыльнулась.
– И сотри с лица эту ухмылку. Это не свидание, - грубо добавил он.
–
Просто оставим Торина с Рейн наедине.
Ингрид надулась, но развернулась и, сильно виляя бедрами, пошла в сторону своей комнаты. Эндрис потрясенно смотрел на нее. Она, словно знала, что он следил за ней, остановилась и, прежде чем исчезнуть в коридоре, бросила на него через плечо взгляд. Он громко выдохнул и почесал затылок.
– Она тебе нравится, - сказала я, ухмыляясь.
Он уставился на меня.
– Эндрис и Ингрид сидели на дереве, - пропела я детскую песенку и затанцевала.
– Ц-Е-Л-У-Я-С-Ь.
Он состроил гримасу.
– Она под запретом.
– Почему?
– Потому что я так сказал, - твердо сказал он таким серьезным и взрослым голосом, что я удивилась.
– Ты получишь свой ответ, когда мы вернемся с ланча. Лично я не думаю, что это сделала она. Она не способна на подлость.
Она, действительно, нравилась ему.
– Тогда остается никто.
– Нет, остаются Норны. Подумай об этом. Чем больше тебя гнобят, тем быстрее ты сделаешь то, чего они хотят. Норны стирают воспоминания. Первое, что они тебе расскажут, это как стереть у всех из памяти то, что произошло на соревнованиях.
– У них ничего не выйдет, - сказал Торин, появляясь в гостиной.
– Рейн никогда не станет Норной, - он выглядел шикарно в своей синей
Как обычно, в его близости, в животе все будто перевернулось. Он протянул руку и убрал мне за ухо прядь волос, затем медленно наклонился, заставляя меня ждать и предвкушать поцелуй. Ненавидела, когда он так делал, и в то же время любила, когда он доводил свой замысел до конца.
Я закрыла глаза, но он только быстро коснулся моих губ своими и отошел на шаг. Мои глаза распахнулись. Он самодовольно улыбался, словно издевался, а затем сказал:
– Эндрис, ты должен был исчезнуть пять минут назад.
– Чертовски верно, - ответил Эндрис.
– Будто мне хочется кататься здесь третьим колесом, пока вы тут милуетесь.
– Не обращай на него внимания, -
сказал Торин, хватая меня за руку.
– Он просто ревнует, - он повел меня на кухню.
– Присаживайтесь, - сказал он, указывая на стул.
– Я приму ваш заказ. Салат или сэндвич, - на столе лежал пучок салата, помидоры, красный лук, хлеб, мясная нарезка и ломтики сыра. Все свежее.
Я улыбнулась.
– Салат.
– Я так и знал, что вы это скажите, - он потянулся за разделочной доской и достал нож. Словно профи, быстрыми и точными движениями, он начал нарезать помидоры. Каждый ломтик получался ровным, как предыдущий.
– Где ты этому научился?
– То тут, то там. У Валькирий полно времени. Когда мы не притворяемся школьниками или студентами, ожидая, пока умрет какой-нибудь бедолага, и не провожаем души в чертоги, стараемся учиться чему-нибудь новому. Я готовлю лучше, чем большинство шеф-поваров, - похвастался он, - могу починить любой двигатель с закрытыми глазами, назвать любой город в любой стране и говорить на всех известных человеку языках, включая пару мертвых, - он взял красный лук и разрезал его поперек. Он накрошил первую половинку, даже не проронив слезинки.
– Ладно, ты обязан показать мне, как это делается.
– Иди сюда, - я поднялась и встала возле него. Он привлек меня к себе, так что спиной я упиралась о его грудь, а животом о стойку. Положив подбородок мне на плечо и касаясь щекой уха, он вложил в мою руку нож и сверху накрыл своей, направляя движения.
Не так просто сконцентрироваться, когда его дыхание касается моей кожи, зная, что стоит повернуть голову, и мы поцелуемся, и я отрежу себе пальцы. Он потерся своей щекой о мою, и у меня захватило дыхание.
– Сконцентрируйся, - предупредил он.
– Тогда перестань путать мне мысли, - проворчала я.
Его усмешка была такая завораживающая и сексуальная, что я не заметила, как начала улыбаться в ответ. Каким-то образом ему удалось показать мне, как правильно держать лук, чтобы не порезаться, и нарезать горизонтальными полосками, чтобы при этом не слезились глаза.
– Прекрасно.
Я повернула голову и прошептала ему на ухо:
– Спасибо.
Он простонал и поцеловал меня.