Бессмертные
Шрифт:
Чувствуя себя троллем, я открыла дверь и посмотрела на Торина. Он лежал на моей кровати, скрестив руки за головой, и выглядел удивительно красивым и сексуальным. В принципе, я должна была настаивать, чтобы он сменил свою майку. Проблема заключалась в том, что я любила все это, и его голая кожа была в моем распоряжении.
Он усмехнулся.
– Ты выглядишь восхитительно.
– Заткнись, - я легла рядом на живот и изучала его. Я не могла поверить, что он снова мой.
– Нет, я забираю это. Скажи мне больше.
Он усмехнулся, гладил мои волосы и изучал лицо, как
– Тебя будет невозможно не любить.
– Но я восхитительна. Ты так сказал.
Он поцеловал меня, и я почувствовала улыбку на его губах. Вскоре я потерялась в нем. Его аромат стал воздухом, которым я дышала, его вкус - нектар на моих губах, а его мышцы музыкальный инструмент для моих ласк. Поцеловать его было, как есть запретный плод, и я не хотела останавливаться.
Мои чувства вскипели, от его прикосновений. Когда он обнял меня за шею, я откинула голову, давая место для поцелуев. Горячая лихорадка прокатилась по мне, заставив забыть глупую пижаму. Как будто зная, что мы достигли точки предела, когда назад дороги не будет, он поднял голову и внимательно посмотрел на меня, синее пламя пылало в центре его глаз. Он подошел, выключил прикроватную лампу, плюхнулся на спину и прижал меня к груди.
– Ложись спать, Веснушка.
– Но...
– Никаких, но. Я хочу тебя с каждым вздохом. Никогда не сомневайся в этом. Но я не собираюсь брать тебя, пока твой отец...
– он выдохнул, - твои родители спят дальше по коридору.
– Тогда пойдем к тебе, - прошептала я, обхватив руками его шею.
Он усмехнулся.
– Как только я исполню свой долг, который должен, и ты все еще захочешь меня, я весь твой.
«Еще захочешь меня? Странная фраза».
Ужасное предчувствие окутало меня. Мама однажды сказала мне, что если ты должен умереть, ты не сможешь избежать смерти. Я потянулась к Торину и включила свет. Он прищурился от внезапного света, пока я изучала выражение его лица.
– Долг не связан с пожинанием душ моих друзей, не так ли? Знаешь, Кора, Эрик и люди, которых я «спасла» во время последней встречи?
– Не-ет.
– Хорошо, потому что я никогда не прощу тебя, если вы были здесь, чтобы забрать их души.
– Я знаю, - он снова выключил лампу и поцеловал меня в лоб, обняв меня.
– Теперь спать.
Я не могла не думать о том, что его долг имеет какое-то отношение ко мне. Это может объяснить то, что Эндрис имел в виду. Торин все еще жертвовал чем-то ради меня. И я не могла понять чем. Возможно, я спрошу Эндриса.
Глава 17
Водопады
Я проснулась, повернулась и потянулась к Торину, но на другой стороне кровати было пусто. Его запах задержался на подушке и простынях. Я зарылась, туда, где он спал и улыбалась, как идиотка. Торин Сент-Джеймс любил меня. Он, возможно, не сказал этого, но глубоко внутри я знала, что это так.
Спрыгнув с кровати, я подошла к окну и подняла раму. Он сидел на своём подоконнике, словно ожидая меня, с кружкой в руке.
– Доброе утро, -
Он поманил меня пальцем.
Качая головой, я указала на свою пижаму. Я отказывалась ходить по нашим лужайкам в этом уродстве.
Он поставил свою кружку и исчез из поля зрения. Через несколько секунд прошел через портал в мою спальню, руны всё ещё горели на его коже. Я влетела в его объятия на утренний поцелуй. Он был изумительным: кофе, смешанный с мятой и его неповторимым вкусом, который мне нравился. Дополнительный протяжный звук пришел от рун, и я подумала, будут ли мои чувства раздуты, когда у меня будут руны.
– Вот как ты говоришь доброе утро, - прошептал он.
Мне понравилось.
– Я могла бы привыкнуть к этому.
– Тебе же лучше.
Он снова поцеловал меня, дольше, глубже. Когда поцелуй ослабел, он изучил мое лицо.
– Хочешь сегодня заняться чем-нибудь забавным?
– Зависит от того, будешь ли там ты?
Он усмехнулся.
– Да. Помнишь водопады, ты говорила, что мы посещали их?
Я кивнула.
– Малтнома-Фоллс.
– Пойдем сегодня.
Это может вызвать некоторые из его воспоминаний. Честно говоря, я уже отказалась от попыток вернуть их. Это уже не имело значения. Мы создавали новые.
– Хорошо.
Он поцеловал меня в губы.
– Хм, кто-то готовит бекон и блины.
– Блинчики из черники, специализация папы, - он, должно быть, чувствует себя лучше.
– Хочешь?
Он засмеялся.
– Нет, спасибо.
– Давай. Воскресенье - завтрак в постель у моих родителей. Папа приносит поднос наверх, и они оба часами исчезают в своей спальне, а я ем внизу. Одна, - я надулась.
Он ущипнул мой нос.
– Заманчиво, но нет. Мы с тобой разделим много завтраков, и я буду готовить их только для нас. А теперь иди к отцу. Твоя мать всё ещё спит.
– Откуда ты знаешь? Неважно. Обостренные чувства Валькирии.
Я наблюдала, как он прошел через портал. Торин по-прежнему был одет в серые тренировочные брюки и белую майку с прошлой ночи. Даже в мятой одежде он хорошо выглядел. Я подождала, пока он доберется до своей комнаты и повернется, прежде чем спросить:
– Когда мы выезжаем?
– Через пару часов. Одевайся тепло. Я не хочу, чтобы ты простудилась.
После закрытия портала я вышла из комнаты и спустилась вниз. Папа стоял перед плитой, переворачивая блины. После ужасной прошлой ночи я была рада видеть, что он выглядит так хорошо отдохнувшим. Он увидел меня, улыбнулся и понизил громкость телевизора.
– Доброе утречко, тыковка. Готова к моим специальным черничным блинчикам и лучшему хрустящему бекону?
– Абсолютно, - я обняла его и отступила.
– Как ты себя чувствуешь?
Он бросил на меня острый взгляд.
– Хорошо. Почему ты спрашиваешь?
Не знаю, стоит ли вспоминать о прошлой ночи или нет, так что я продолжила:
– Ты далеко бегал, прошло совсем немного времени, и ты приготовил ужин.
Папа усмехнулся.
– Ты думаешь, несколько миль и готовка нескольких блюд меня утомят? В этих старых костях всё ещё остается энергия.