Бессмертный мятежник
Шрифт:
– Неправда! Ты появился на свет в тысяча восемьсот двенадцатом, в год начала Отечественной войны. Ты всегда помнил эту дату, ты не мог ее забыть!
– К чему это? – Яуза устало махнул рукой. – Ты просто пытаешься сгладить горечь поражения, Мятежник. Твои булавочные уколы…
– Не спеши, Абаси. – Демид резко повернулся к Табунщику. – Если твой Яуза и вправду человек, пусть сам отвечает на вопросы. – Он зашагал по мастерской, расшвыривая попадающиеся под ноги кисти, художник провожал его недоуменным взглядом. – Скажи, Иван, ты и вправду – гениальный живописец?
– Гениальность – понятие относительное. Во всяком случае, я достиг немалого искусства…
–
– Не помню. Возможно, рисовал. К чему эти вопросы?
– У меня был один приятель, Альфредо – тоже гениальный художник. Он здорово рисовал ящериц. Представляешь, они бегали, как живые!
" ЗАМОЛЧИ!!!– завопил голос внутри Демида. – ЗАЧЕМ ТЫ ВЫДАЕШЬ МОИ СЕКРЕТЫ?!"
"Заткнись, Мятежник. По-моему, у вас с Табунщиком секреты одинаковые. Наверное, ему будет интересно кое-что узнать про тебя".
«ТЫ СОШЕЛ С УМА! ЭТО НЕПОПРАВИМАЯ ОШИБКА!»
"Заткнись. Ты уже сделал свои ошибки. Теперь – моя очередь".
– Как-то раз мне удалось побывать в одном месте, Табунщик, – сказал Демид. – Очень интересном месте! Оно называлось Внутренний Мир.
" ЗАМОЛЧИ, ПРЕДАТЕЛЬ!– снова завопил внутренний голос. – Я СОТРУ ТЕБЯ В ПОРОШОК!"
"Уймись, Ан-Тирита, – подумал Демид. – Иначе Табунщик немедленно узнает твое Имя. Я произнесу его вслух, и ты отправишься в Мир Тьмы. Просто, правда?"
Внутренний голос затих.
– Итак, Табунщик, я очутился во Внутреннем Мире. Поистине, это место можно было назвать раем! Все самые потаенные желания, которые мог иметь человек, осуществлялись там с необыкновенной легкостью. Мир этот был населен различными созданиями – людьми и фантастическими монстрами. Они охотно общались со мной, они были очень разговорчивы. И знаешь, Табунщик, какая у них была характерная особенность? Они могли встречаться со мной только поодиночке! Они не могли видеть друг друга. У меня складывалось впечатление, что все это – продукты создания одного и того же думающего существа. Один и тот же человек, только обряженный в маски разных персонажей. Тебе это что-нибудь напоминает?
– Свои догадки я оставлю на потом, – Табунщик стоял невозмутимо, глядя на Демида из-под полуприкрытых век. – Продолжай, я давно не слышал сказок.
– Этот Внутренний Мир находился в компьютере – обычной на вид персоналке. Там была куча приспособлений, подобных тем, что применяются в компьютерных играх. Ты знаешь, что такое виртуальная реальность?
– Знаю, – раздраженно сказал Табунщик, – видел я такие игрушки.
– Я был потрясен! Самые лучшие компьютеры мира в подметки не годились этой электронной коробке. Он был устроен как-то необычно, но я не вдавался в технические подробности. Я просто наслаждался тем, что мог дать мне этот фантастический мир. Ощущения, которые он создавал, были совершенно реальными! Я боготворил гениального программиста, который создал это чудо. И программистом этим, как я считал, был Алексей…
Одна из колонн дрогнула и начала оплывать, как свеча. За ней другая – и потолок медленно потек вниз, не покрываясь трещинами, как следовало бы ожидать от камня, а становясь аморфным и полупрозрачным. Табунщик щелкнул пальцами, пробормотал несколько слов и зал немедленно вернулся в свое первоначальное состояние.
– Держись, Абаси, – сказал Демид. – Не теряй контроля над замком, я еще не все рассказал. – Он
– Нет. И у меня нет ни малейшего желания догадываться…
– Внутренний Мир не был компьютерной системой! И Алексей не имел к его созданию почти никакого отношения. Внутренний Мир был ловушкой! Такой же ловушкой для Алексея, как и для меня! Он был тем, что вы, Абаси, называете тонким миром. Знаешь, что случилось с этим тонким мирком в один прекрасный момент?
– Он закрылся, – сказал Яуза.
– Именно так. Тогда я еще не знал свойств искусственно созданных тонких миров – тех, что созданы не Творцом, а Духами. Не знал, как они непрочны и как легко могут самоуничтожиться при малейшем выведении из равновесия. Я грубо расшатал сами основы Внутреннего Мира, и он лопнул, взорвался ко всем чертям, едва не похоронив мою душу под своими обломками. Яуза, если ты имеешь хоть малейшее представление о том, какие картины создавал твой реальный прототип, ты должен знать, какие жуткие монстры появляются в таких мирах перед их разрушением…
– Сон разума порождает чудовищ, – пробормотал художник.
– Все, довольно! – Табунщик ударил по столу кулаком. – Хватит, Мятежник, я устал выслушивать свои бредни! Я понял лишь одно – ты по-прежнему собираешься оставаться моим злейшим врагом. Что же, тогда я начинаю войну! И первым, что я сделаю, будет смерть всех людей, воскрешенных мною здесь. Я вижу, что ты не бросил своих пережиточных человеческих чувств – любви, привязанности, тупой веры в благие деяния. Я убью этих людей! Пускай они умрут перед тобой один за другим в страшных мучениях! И ты не в силах будешь помешать мне!
– Фу, – Демид сморщил брезгливую физиономию. – Опять твоя тяга к дешевой патетике, Табунщик. Ты что, фильмов ужасов насмотрелся? Пожалуйста, я не против – давай, устраивай утро стрелецкой казни! Уничтожай своих кукол-фантомов! Вешай их, сжигай, проворачивай в мясорубке. К настоящим людям они имеют не больше отношения, чем отражения в осколке старого зеркала. Я давно уже понял, что представляет собой этот захламленный замок. Это тонкий мирок, созданный тобой – и ничего более! Помпезные, безвкусные декорации, неприкаянные, дебильные фантомы, жалкие в своей схематичности. И этим ты пытаешься соблазнить меня?
– Демид, – в глазах Ивана Яузы отразился ужас. – Что ты говоришь такое? Я же отец твой?! Отец!!! Как ты можешь так бездушно бросить мня в пасть этому негодяю?
– Ага, только недавно ты заявлял, что я – не твой сын, а Табунщик – надежный и хороший друг. Теперь снова все поменялось местами? Знаешь что, Абаси? – Демид повернулся к Табунщику. – Я не вижу ни малейшей причины, по которой мог бы оттягивать твое изгнание в Мир Тьмы. Ты мне просто неинтересен. Ты плохой режиссер и бездарный актер. От Духа Тьмы можно было ожидать и большего!